Стрелка компаса показывала на меня.
Я посмотрела на фотографии бабочки и молнии на стене и вспомнила горящий воздух накануне вечером, метания компаса, беспокойство, страх.
– Стивен? Ты здесь? Ты в безопасности?
Из-за окна донеслось воркование голубя, в остальном все было недвижимо.
– Стивен?
Компас по-прежнему был устремлен на меня. Я заползла обратно под одеяло, чувствуя себя такой же одинокой, какой меня считала тетя Эва.
Колокольчики на тетином деревянном телефоне, висевшем на стене кухни, зазвенели, когда я исследовала содержимое ящика со льдом в поисках завтрака. Я сняла воронкообразную трубку с крючка на боку аппарата и поднесла холодный металл к уху.
– Алло, дом Оттингеров, – произнесла я в зияющее отверстие черного раструба для рта, который всегда напоминал мне губы человека, который кричит: «Ооо!»
Потрескивание статического электричества достигло моего слуха. У меня оборвалось сердце.
– Это Мэри Шелли? – произнес мужской голос, который вполне мог принадлежать и ему.
– Да.
– Это Джулиус.
– Джулиус? Ааа.
Я опустилась на пятки, даже не заметив, что секунду назад стояла на носочках.
– У меня пауза между клиентами, – произнес он, – и очередь снова тянется до самой улицы, но я хотел немного с тобой поговорить.
– О чем?
– Как твои дела?
– Все хорошо.
Электрическое жужжание снова заполнило возникшую паузу, после которой он произнес: