Каждый раз, глядя на Гратина, входившего к ней в кабинет, Кесси думала о том, что надо бы спросить у него, но не решалась никак.
И только в начале лета, когда она уже почти целиком перебралась работать домой, куда каждый вечер Гратин приносил ей на подпись документы, а заодно с бумагами — коробки конфет и тортики, которые Кесси внезапно безумно полюбила, Кесси как-то спросила:
— Гратин, что значит: друзей никто не принимает в расчет?
Они сидели в кабинете, где царил полумрак, так что Кесси не могла разглядеть лица Гратина, но отчетливо увидела, как тот вздрогнул.
— Что?
— Что значит: друзей никто не принимает в расчет? — терпеливо повторила она.
Гратин пожал плечами и, встав, прошел по комнате от одной книжной полки до другой.
— Зачем тебе это знать?
— Просто спросила.
Гратин словно собирался с мыслями, а потом заговорил:
— Понимаешь, — произнес он. — Звездные книги учат нас, что мужчина и женщина — две половинки одного целого.
— И мужчина роняет семя… — Кесси погладила живот и невольно покраснела.
— Вроде того. И все стройно и логично, когда у вас любовь с первого взгляда, взрыв, Супер Нова и прочие дела. Но если ты не умеешь так? Если ты не взрываешься изнутри. Ты просто хочешь, чтобы ей всегда было хорошо. Ты всегда «просто очень хороший друг» — и тогда что?
Кесси не знала что ответить. Она не задавалась этим вопросом никогда. В монастыре ее учили, что воспитанная леди не позволяет никаких дружеских отношений с мужчинами. Эта леди выходит замуж за избранника — причем избирается он родителями — и больше на мужчин не смотрит и дружеские отношения заводит лишь для развития карьеры мужа и поддержания авторитета семьи. А Гратин повернулся и внимательно посмотрел на нее.
— Если ты вместо того, чтобы ревновать, создавать проблемы и устраивать из отношений балаган — даришь ей цветы, подаешь руку и стараешься сделать так, чтобы она ни в чем не знала нужды — ты «просто друг». Очень хороший друг. А если ты к тому же не мачо, и у тебя нет многомиллионной корпорации или банды быдловатых друзей, которые заглядывали бы тебе в рот — если тебе просто не интересно меняться… В общем, доказывать что-то другим… джентльменам, скажем так. Тогда ты всегда будешь «просто друг». Ведь истинный — это тот, в кого влюбляются с первого взгляда за его огромные мускулы и небритое лицо. А если ты бреешься по утрам и не… кушаешь килограммами протеин… то все. Ты — «просто друг». Об «истинной» любви можно забыть навсегда. И она будет принимать твои цветы и обнимать тебя, как плюшевого мишку… Но ты все равно будешь «просто друг». А замуж она выйдет за таксиста — к тому же нарушив запреты семьи. И это будет «истинная любовь». Даже если потом он заложит ее квартиру и сядет в тюрьму… — Гратин замолк, чувствуя, что его занесло. Сделал глубокий вдох и продолжил: — А друг… Другу остается только сказать — что он рад за нее.
— А это не так? — Кесси еще сильнее покраснела.
— Не совсем, — Гратин с плохо скрываемой яростью посмотрел на нее. — К тому же всегда немножко труднее, если у тебя аэрокар эконом класса, а не последняя спортивная модель премиума, да еще и сделанная под заказ.
— Я не думаю так, а … — тут Кесси хотела дать в пример Августу, но быстро осознала, что без ее разрешения не имеет права говорить такие вещи.
Гратин издал смешок.
— Мне двадцать шесть лет. Если бы я не был секретарем Толкинса, я бы уже был женат.