Человек, который умер дважды

– Может, ты их украл, может, не ты – с этим разберемся в другой раз. Но я прилечу повидать тебя, и, если они к тому времени не обнаружатся, мы прекратим с тобой все дела.

Мартин Ломакс снова кивает. Еще одна забота в дополнение к беспокойству о том, хватит ли вечером всем мест для парковки… Ну и денек!

– Я все сделаю сам, – информирует Фрэнк. – Это будет быстро, обещаю. Как минимум это ты заслужил.

– Тебе не надоело? – интересуется Мартин Ломакс. – Ты прекрасно знаешь, что я их не крал, но не можешь обойтись без мелодрамы. Мне известно, что над тобой есть босс, но, честное слово, ты себя послушал бы хоть иногда. Не обязательно всегда и всех убивать, Фрэнк. Алмазы у меня спер Дуглас Миддлмисс…

– Это ты так говоришь, – замечает Фрэнк.

– Да, я так говорю, – соглашается Ломакс. – А ты работаешь со мной достаточно давно, чтобы верить моим словам. Я, пока мы тут ведем беседы, уже вышел на его след и скоро смогу сообщить новости.

– Мне не нужны новости, Мартин, мне нужны алмазы. И я хочу их увидеть в первую же секунду нашей встречи, или я…

– Убьешь меня, да-да, – подхватывает Ломакс. – Я все понял. Быстро и приятно, со всем уважением ко мне.

– Добудь мои алмазы, – настаивает Фрэнк.

– Как скажешь, – кивает Мартин Ломакс. – Привет Клаудии и ребятишкам.

Фрэнк что-то кричит не в камеру, потом возвращается к микрофону.

– Клаудия говорит «взаимно». До скорого, Мартин.

Глава 36

Богдану было десять лет, когда ребята подбили его прыгнуть с моста. С высоты сорока футов прямо в быструю каменистую реку. За несколько лет до этого один мальчик погиб при таком прыжке. Власти тогда натянули вдоль парапета колючую проволоку, чтобы удержать других от глупостей. Но с тех пор колючая проволока проржавела, порвалась и обвалилась в реку. Никто и не подумал ее заменить, потому что с деньгами было туго, а память – штука короткая. К тому же мать того мальчика вскоре покончила с собой, и всем стало казаться, будто ничего такого и вовсе не было.

Богдан вспоминает, как смотрел с моста на белую пену воды, на серые зубцы камней. Он насчитал три основных способа, которыми мог погибнуть при прыжке. Первый – от удара о воду. Второй – от удара о камни. Те, что видны, он обошел бы, но под водой скрывалось много других, и, ударившись о них, он наверняка разбился бы насмерть. А если бы удалось избежать обоих этих вариантов? Что ж, течение было яростным и беспощадным, и ему понадобилось бы немало сил и удачи, чтобы добраться до берега.

Одноклассники брали его на слабо, обзывали tchórz – хорьком, то есть трусом. Но Богдан их не слушал. Он неотрывно смотрел вниз. Как это будет? Каково лететь по воздуху? Он верил, что это здорово.

Богдан уже тогда знал, что он не особенно храбрый человек и уж тем более не безрассудный. Никто никогда не мог его в этом обвинить. Богдан не рискует попусту, его не пьянит ни тестостерон, ни чувство опасности. Тем не менее он помнит, как снял связанный матерью свитер и, к ужасу опомнившихся приятелей, взобрался на перила.

Лететь вниз предстояло долго…

– Я видел его на футболе? – спрашивает с заднего сиденья Рон, возвращая Богдана в «здесь и сейчас». В настоящий момент он везет Элизабет, Джойс и Рона в гости к преступнику международного масштаба.

– Нет, – отвечает Элизабет.