Человек, который умер дважды

Они не договорились, какую радиостанцию будут слушать, поэтому играют в «двадцать вопросов» – угадывают знаменитостей. Рон вычислил задуманного Джойс Ноэля Эдмондса[23], услышав «да» на вопрос: «Я ору в телевизор, когда его вижу?» А вот с загаданным Элизабет они бьются без толку.

– А я… человек, о котором я думаю, актер? – спрашивает Джойс.

– Нет, – говорит Элизабет.

– А сдаться можно? – интересуется Рон.

– Горько пожалеете, – предупреждает Элизабет.

– Давай, колись, – требует Рон.

– Это убитый русский олигарх Борис Березовский, – объявляет Элизабет.

– О! – восклицает Рон.

– А я, – признается Джойс, – думала о Дэнзеле Вашингтоне.

Богдан припас мешочек конфет и каждые двенадцать минут пускает его по кругу, чтобы все чуток помолчали. Оставлять конфеты на обратный путь не стоит, потому что он знает: все трое будут крепко спать.

Они немножко поговорили об убийствах. Рон считает, что Дугласа и Поппи убила мафия. Он спросил Богдана, смотрел ли тот «Славных парней», и, когда Богдан признался, что смотрел, Рон заявил: «Вот!» Джойс уверена, что в деле замешан какой-нибудь врач, а Джойс часто оказывается права. «Хотя, – размышляет Богдан, поглядывая на браслетик дружбы на своем запястье, – вязание ей не дается».

А что думает Элизабет? Кто знает. Она подождет до разговора с Мартином Ломаксом.

В одиночестве Богдан доехал бы гораздо быстрее. Но сочетание Роновой «Дайхатсу» и Богданова почтения к пассажирам заставляет его всю дорогу держать восемьдесят миль в час. Временами Элизабет просит его поднажать, а Рон следом говорит: «Притормози немножко, Богдан, здесь тебе не Польша». Так что скорость он выбрал примерно подходящую.

Указатель на Хэмблдон Богдан замечает около половины второго. Так он и рассчитывал. Без навигатора – навигаторов он не признает. Богдан поворачивает направо или налево тогда, когда сам решает повернуть. И ему не требуются предупреждения, что впереди дорога с круговым движением.

Хэмблдон – милая английская деревушка, хотя, проезжая, Богдан замечает несколько крыш, к которым не помешало бы приложить руки.

– Здесь был сыгран первый в мире крикетный матч, – сообщает Элизабет.

– Зная крикет, охотно верю, что тот матч еще не закончился, – отзывается Рон.

Они минуют начальную школу, паб под названием «Бита и мяч» и даже указатель на виноградники и только потом видят вывеску, приглашающую на «Открытый сад» Ломакса. Вскоре они добираются до широкого въезда; чугунные ворота гостеприимно распахнуты, к деревьям прикреплены таблички с приветствиями. Богдан, свернув, ставит машину под живую изгородь высотой с целый дом.

Троим его пассажирам, как всегда, требуется время, чтобы «собрать вещи».

– Подожду вас здесь, ладно? – спрашивает Богдан. – Не спешите, гуляйте сколько захочется.