— Грубовникову, — поправила она. — У них с мужем разные фамилии. Она еще со склада не вернулась. Я могу помочь как заместитель?
— У нее беда. Погиб муж.
— Господи…
— Может, подождете? — Женщины за прилавком заволновались. — Грубовникова скоро придет. Как все случилось?
— В вагоне, несчастный случай. Пусть она позвонит. — Денисов вырвал лист из блокнота, записал телефон дежурного. — А еще лучше, если сразу подъедет на вокзал!
— Какое несчастье!
— Знали его?
— Сколько раз вместе были! Именины, праздники. Сюда приходил! С какого он года? Вдруг выскочило из головы…
Денисов назвал. Заместитель отложила на счетах четыре аккуратных столбика костяшек, привычно сильно отбросила количество, соответствовавшее году рождения Косова. Костяшки со стуком ударили в деревянную рамку.
— Совсем молодой! — Она взглянула на оставшуюся разность.
— Скажите. — Кубасов, с трудом преодолевший шпагат, показал на невыключенный телевизор. — Этот цветной «Темп»… Продается?
Женщина покачала головой:
— Только пайщикам.
— Исключений не делаете?
— А вы вступайте! Будет и телевизор, и многое другое.
— А головные платки? — спросил Денисов.
Он прошел глазами по полкам соседнего отдела. Выбор товаров в райпотребкооперации был и в самом деле больше обычного. Над сумками и японскими зонтами он увидел импортный платок, переливающийся яркой нитью — люрексом, такой же, как в кармане пиджака мертвого Косова. Третий такой же платок висел на гвоздике в доме, здесь, в Ржакове.
— Платки? — переспросила заместитель. — Кончились. Сейчас все спрашивают. Мода! Это бракованный висит. Косов тоже им интересовался…
Когда они вышли из универмага, площадь была заполнена людьми: только что прибыла электричка. Кубасов и его спутница сели в «газик». На переезде звенел предупредительный звонок. В темноте морозно похрустывали ветки.
Сквозь щель в заборе Денисов заглянул во двор универмага. Вдали виднелось несколько алюминиевых лодок и мотоциклов в деревянных клетках, новый «Жигуленок». От угла из темноты шел человек в тулупе с собакой — очевидно сторож. Ни грузчиков, ни шума разгружающейся машины Денисов не услышал — заведующая секцией культтоваров находилась, видимо, где-то в пути.