Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

К 1940-м гг., по воспоминаниям потомков эмигрантов, в Харилау сохранилось не более 20 русских бараков. В годы Второй мировой войны и немецкой оккупации в Салониках, так же как во всей Греции, свирепствовал голод. Обстановку, в которой жили находившиеся там российские эмигранты, хорошо передает рассказ Веры Сократовны Меланиди-Гуни: «Тогда все голодали. Я была маленькой девочкой, но так часто в те годы хоронили и отпевали в русской церкви в русском лагере Халилау в Салониках, что я тогда выучила панихиду наизусть. Бараки зимой не топились…»[1467].

В 1945 г. в лагере Харилау осталось лишь около 100 русских эмигрантов во главе с председателем правления бывшим офицером российской армии Пантазидисом. Эта колония, постепенно сокращаясь, просуществовала до конца 1960-х гг.[1468] С 1944 г. настоятелем русской церкви свт. Николая Чудотворца и св. вмч. Димитрия Солунского служил священник Борис Симеонов, в 1950 г. переведенный в русскую церковь св. кн. Ольги в Пирее. Затем приход некоторое время окормляли русские афонские иеромонахи[1469].

Еще в начале 1920-х гг. городские власти Салоник отвели западную часть муниципального кладбища в районе Каламарья (вблизи Харилау) для захоронения бывших обитателей Русского лагеря, всего на этом участке было погребено около 300 человек, в том числе много военных: в 1929 г. – полковник В.М. Войцеховский, в 1939 г. – генерал В.Д. Путинцев и полковник А.П. Перекрестов, в 1940 г. – полковник И.М. Акимов, в 1942 г. – полковник В.И. Баран, в 1943 г. – генерал В.Е. Кириллов и т. д.

После окончания Второй мировой войны число русских эмигрантов в Греции сильно сократилось, многие переехали в США. Однако Свято-Троицкая община в Афинах продолжила свою деятельность[1470].

* * *

В Турции к концу 1930-х гг. из семи русских храмов, существовавших в Константинополе (Стамбуле) в начале XX в., сохранилось всего три – при подворьях русских афонских обителей: Свято-Пантелеимоновского монастыря, Свято-Андреевского и Свято-Ильинского скитов. При этом в 1939 г. приходу Русской Православной Церкви Заграницей пришлось оставить Пантелеимоновский храм, и при нем была создана новая русская община в юрисдикции Константинопольско го Патриархата[1471].

В архиве Свято-Пантелеимоновского монастыря сохранился финансовый отчет Константинопольского подворья обители за 1939 г. Согласно этому документу, общий доход за год составил 2708 лир (считая остававшиеся на 1 января 74 лиры), в том числе арендная плата за квартиры – 2490 лир, доход от церкви – 84 лиры и взятие в долг 60 лир. Годовой расход равнялся 2525 лирам, в том числе хозяйсчтвенные и продовольственные расходы – 800 лир, выплата прежнего долга адвокатам – 510 лир, расходы на ремонтные работы – 452 лиры, уплата налогов – 386 лир. Остаток средств к началу следующего года составил 183 лиры.

28 августа 1939 г. настоятель подворья иеродиакон Спиридон (Майданченко) был рукоположен во иеромонаха и послан из Константинополя антипросопом в Карею, где он пробыл два года. 17 июля 1940 г. вернулся в Свято-Пантелеимоновский монастырь и пробывший около 20 лет на подворье монах Кронид (Болтенко), где он служил эклесиархом, 10 апреля 1948 г. был пострижен в схиму с тем же именем и 28 мая 1949 г. скончался[1472].

После начала Второй мировой войны имущественные дела в Стамбуле опять обострились, и в 1941 г. старцы Свято-Пантелеимоновского монастыря снова направили о. Спиридона настоятелем Константинопольского подворья, где он служил до 1955 г., вновь проявив себя незаурядным дипломатом и хозяйственником. В 1947 г. за заслуги перед Церковью Вселенский Патриарх Максим возвел о. Спиридона в сан архимандрита. Покинув Константинополь в 1953 г. из-за тяжелой болезни, архимандрит Спиридон последние годы провел в Свято-Пантелеимоновском монастыре, где и скончался 24 мая 1957 г.[1473]

В начале 1940-х гг. была образована приходская община Русской Православной Церкви за границей при Андреевском храме, и ее первым старостой стал врач Н.Н. Усов. Летом 1940 г. настоятель Ильинской церкви архимандрит Серафим (Палайда) был принят Константинопольским Патриархом Вениамином, что обсуждалось на заседании Архиерейского Синода РПЦЗ от 22 августа[1474]. После оккупации весной 1941 г. Югославии связь русских общин с Архиерейским Синодом в Белграде была надолго прервана. Только 9 декабря 1941 г. Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Анастасий (Грибановский) получил первое письмо от своей паствы из Стамбула, переданное через немецкого лютеранского священника в Белграде[1475].

27 июля 1942 г. Первоиерарх неканоничной автокефальной Хорватской Православной Церкви митрополит Гермоген (Максимов) сообщил архимандриту Серафиму (Палайде) о создании возглавляемой им Церкви и предложил занять пост епископа в ней, однако о. Серафим ответил отказом[1476].

3 ноября 1943 г. архимандриту Серафиму были высланы постановления Венского совещания архиереев Русской Православной Церкви Заграницей (о непризнании избрания митрополита Сергия Патриархом Московским и всея Руси) для последующей передачи Константинопольскому Патриарху Вениамину[1477]. Это оказало определенное (впрочем, непродолжительное) воздействие, в конце ноября секретарь патриарха вызвал двух иеромонахов из русских афонских подворий и сказал им, что они пока должны воздержаться от поминания владыки Сергия, так как обстоятельства его избрания еще невыяснены[1478].

18 июля 1944 г. митрополит Анастасий написал Константинопольскому Патриарху о неканоничности автокефальной Украинской Православной Церкви и известил о постановлении Архиерейского Синода РПЦЗ (от 10 апреля 1944 г.) не вступать в молитвенное общение со священнослужителями этой неканоничной Церкви до их покаяния[1479].

В последние годы Второй мировой войны и вскоре после ее окончания до Турции докатилась вторая волна русских беженцев. Это были как белые эмигранты, жившие до прихода советских войск на Балканах, так и советские граждане с бывших оккупированных территорий СССР. Однако большинство их задержалось в Турции недолго, опасаясь дальнейшего продвижения советских войск или победы коммунистов в гражданской войне в соседней Греции, они старались уехать подальше – в Палестину, Северную Африку или США. В этот период – в 1945–1946 гг. русская стамбульская община при Ильинском подворье во главе с архимандритом Серафимом выдержала трудную борьбу за свою юрисдикционную принадлежность, но все-таки фактически осталась в составе Русской Православной Церкви Заграницей[1480].

Церковь св. вмч. Пантелеимона весь послевоенный период оставалась подворским храмом русского Свято-Пантелеимоновского монастыря в юрисдикции Константинопольского Патриархата. Ее настоятелем до 1953 г. был архимандрит Спиридон (Майданченко). В Андреевской церкви после Второй мировой войны настоятелем служил сербский протоиерей Петр Хайдуков, при этом русская приходская община сохранялась. В 1950 г., когда стало уходить из жизни первое поколение эмигрантов и остро встал вопрос взаимной поддержки, было создано «Русское благотворительное общество помощи бедным прихожанам святого Пантелеимона, святого Андрея, святого Ильи православных церквей» – сокращенно PAE – по первым буквам турецких названий трех приходов (то есть Panteleimon, Andreas, Elias), бюро которого разместилось в здании Андреевского подворья. В 1960-е – 1980-е гг. произошло времнное угасание русской церковной жизни в Турции, но с 1990-х гг. она вновь развивается.

Список использованных архивов и фондов

Федеральный архив в Берлине (Bundesarchiv Berlin, BA)

R 2 – Рейхсминистерство финансов (Reichsfinanzministerium)

R 6 – Рейхсминистерство занятых восточных территорий (Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete)

R 22 – Рейхсминистерство юстиции (Reichsjustizministerium)

R 43AI – Имперская канцелярия (Reichskanzlei)