Это произошло двадцать восьмого сентября.
Феликс не спал всю ночь. Еще и еще раз он проигрывал в уме картину ареста, отмечая с болью — где Варыньский ошибся и как можно было бы спастись. «Ах, если бы я был рядом! — думал Феликс. — Неужто мы вдвоем не отбились бы от этих грязных свиней!» Больше он не колебался. «Пролетариат» потерял вождя — потерял в тот самый момент, когда партия расправила плечи, дела ее находятся в расцвете, она стала реальной общественной силой. И в этот момент я останусь в стороне? Я буду влачить жалкое существование в «Солидарности»? Нет и еще раз нет! Что же касается того единственного пункта программы, из-за которого Кон оказался вне «Пролетариата» — пункта о терроре, — то что ж делать? Придется принять его, тем более что он, похоже, остался лишь на бумаге. В самом деле, за год своего существования партия не совершила ни единого покушения… Партия по-прежнему делала ставку на пропаганду и агитацию среди рабочих. А раз так, место Феликса — там!
На следующее утро он рассказал о случившемся Пацановскому. Станислав угрюмо засопел. «Непременно напишет стихи», — подумал Кон, пряча улыбку. Он знал, что товарищ сочиняет стихи и мечтает стать поэтом. Как знать, может быть, создаст свою «Варшавянку», как это сделал Вацлав Свенцицкий!..
В первых числах октября они связались с Куницким. К тому времени были арестованы еще два члена Центрального комитета — Плоский и Янечка Ентыс. Попал в Цитадель и Пухевич, как лицо, имевшее сношения с австрийским подданным Каролем Постолем, о чем гласила запись в домовой книге на Новогродской, где квартировал Постоль. Но Пухевича вскоре выпустили, не найдя против него улик. Из членов ЦК в Варшаве находились теперь лишь Куницкий, Дембский и Дулемба. Тадеуш Рехневский оставался в Петербурге, занимаясь делами «Народной воли», в которой происходило что-то непонятное. После того как во главе партии оказался Де-гаев, дела пошли странным образом: крупные провалы происходили как бы на фоне упрочения партии и централизации руководства. Кон следил за «Народной волей» пристально, читая регулярно «Листок Народной воли», издающийся в Варшаве Янчевским.
По всему выходило, что вождем «Пролетариата» становился Станислав Куницкий. Кажется, новое пополнение партии ему поправилось, в особенности Пацановский, привлекший внимание литературными способностями. Партии остро не хватало интеллигентов, способных написать статью или воззвание. Сам Куницкий, увы, плохо владел польским.
Он назначил Копа и Пацановского агентами ЦК второй ступени, что означало право действовать от имени ЦК и выполнять его распоряжения, если это не противоречит их убеждениям.
Уточнение окончательно успокоило Феликса: террором они заниматься не будут! Уже в ноябре молодые агенты с кличками Стожек и Михалек с головой окунулись в работу.
Феликс Кон по приговору военного суда получит десять лет и восемь месяцев каторги, которую будет отбывать на Каре вместе со своими товарищами по партии Дулембой, Рехневским, Маньковским и Люри. По дороге на каторгу Кон и Рехневский сумеют написать отчет о суде, который попадет в нелегальную печать России, будет издан и за границей.
После Кары Кону предстоят долгие годы ссылки в Восточной Сибири, где он познакомится с В. И. Лениным. По возвращении на родину Кон станет заметным участником революционного движения, одним из руководителей Польской социалистической партии-левицы. После Октябрьской революции Кон вступит в ряды РКП(б), будет выполнять ответственную работу в Коммунистическом Интернационале. Последние годы жизни будет руководить Всесоюзным комитетом радиовещания, заведовать отделом Наркомпроса РСФСР, редактировать журнал «Наша страна». Умрет Феликс Яковлевич Коп в Москве, в 1941 году.
Арест Людвика Варыньского в сентябре 1883 года явился переломным моментом в истории «Пролетариата». Отныне руководство партией практически переходит в руки Станислава Куницкого, а Людвик Варыньский до конца дней своих обречен вести борьбу в тюремных застенках.
Ежи Таргальский пишет:
«Летом 1883 года окончательно выкристаллизовалась организационная структура партии «Пролетариат». Основу партийной организации составляли кружки. Члены кружков, вносящие взносы один раз в две недели, обязаны были исполнять все решения партийных инстанций, распространять партийную литературу, участвовать в экономических и политических акциях, а также влиять на беспартийных. Кружком руководил организатор. Кружки данного района образовывали секцию, которой управлял центральный кружок для данной социальной среды. В организации имелось четыре независимых друг от друга секции: интеллигентская, рабочая, ремесленная и секция подмастерьев. Их представители входили в состав Рабочих комитетов, осуществлявших руководство партией в данном месте. Важнейшие решения Рабочих комитетов подлежали утверждению Центрального Комитета. Члены Центрального Комитета и его агенты принимали участие в заседаниях Рабочих комитетов.
В начале июня 1883 года при помощи Марцелия Янчевского, который заведовал типографией «Народной воли», «Пролетариат» основал в Варшаве собственную типографию. Она находилась на улице Новолипье, 51, в квартире, вдовы русского офицера, занимая помещение, прилегающее к танцевальному залу, который содержал как совладелец член «Пролетариата» Эдмунд Выгановский. Пятнадцатого июня была выпущена первая листовка, отпечатанная в собственной типографии и посвященная коронации царя Александра Третьего. Определяя его как продолжателя деспотичной политики его предшественников, автор воззвания Людвик Варыньский призывал передовую часть общества встать под знамена партии для борьбы за свободу. «Только шляхта и буржуазия, — писал он, — принимают сторону нынешней монархии, видя, что для защиты их интересов она распоряжается миллионом средств… Граждане! Знамя, поднятое социально-революционной партией, — единственное знамя, под которым собираются враги царизма и эксплуатации, политической и экономической неволи. Определяйте ваше место в борьбе, которую мы ведем вместе с русскими революционерами! Время национальной розни минуло; идея свободы должна сплотить в едином строю всех истинных своих приверженцев!»
Варыньский считал необходимым привлекать к борьбе с царизмом и эксплуатацией, общественно-политическим гнетом не только рабочий класс, но и весь трудовой народ, а также отдельных, наиболее сознательных представителей интеллигенции и власть имущих. Он добивался взаимодействия и союза с ними на определенных условиях, то есть на признании непролетарскими группами в классовом обществе революционных и социальных целей борьбы, не идя на компромиссы в сфере идейных и организационных принципов. Варыньский обращал свое внимание прежде всего на крестьян и ремесленников. Он видел в них союзников рабочего класса в борьбе за социализм.
Двадцать четвертого июня 1883 года в типографии «Пролетариата» вышло написанное Варыньским воззвание, озаглавленное «К работающим на пашне. Манифест Центрального комитета социально-революционной партии». Талант агитатора, присущий Варыньскому, в полной мере выразился в словах «Манифеста».
«Крестьяне! Давно минули времена, когда паны силою или хитростью отобрали у вас землю, на которой трудились ваши деды и прадеды, и сделали из вас своих рабов. Сегодня едва ли половина из вас что-то имеет, и лишь один из пяти доволен своим положением. Вам нужна земля! Кто даст вам ее? Кто облегчит вашу долю? Может, паны? Нет, отнятого никто добровольно не отдаст. Может, царь? Не даст вам царь земли. Вместо нее наложит на вас новые тяжкие подати, уведет со двора последнюю скотину… Царь сам вызывает вас на борьбу, он хочет и дальше душить вас, всегда и везде укреплять и оборонять панскую власть. Готовьтесь к борьбе с царем, ибо вас она не минует, готовьтесь поскорее, ибо вот-вот вспыхнет она!
Мы, социалисты, поднялись на борьбу во имя ваших интересов и готовы уничтожить все, что мешает трудовому народу. Как рабочим городов фабрики, так и вам, крестьянам, землю, а всем — свободу даст будущая революция… В минуту революции мы будем с вами; вы узнаете нас, ибо мы одни станем говорить: земля должна принадлежать тем, кто ее пашет, фабрики — тем, кто в них работает. Вставайте на борьбу — этим вы ускорите полную нашу победу над врагами!..»
«Пролетариат» занимался массовым распространением «Манифеста» в деревнях… Во время религиозного праздника в Ченстохове, на который, по традиции, собирались тысячи паломников, специально выбранная группа пролетариатцев раздавала экземпляры «Манифеста» в городе и предместьях…
Но настоящим триумфом партии был выпуск первого номера газеты «Пролетариат». Вот что пишет об этом органе польских социалистов советский историк А. М. Орехов.
«…Изданная на некачественной бумаге, несовершенная в полиграфическом отношении, с бросающимися в глаза многочисленными опечатками, с подчас нечитабельным шрифтом, словом, со всеми атрибутами спешки, вызванной конспиративными условиями, газета тем не менее вызывает у нынешнего историка чувство неподдельного изумления и уважения: столько мужества, убежденности и самопожертвования стоит за каждой ее строкой.
ebooksa