— Что с тобой, мама? — спросил Феликс.
— Ты слышал о Варыньском? — спросила она. — Это был главный организатор кружков, когда твоя сестра и Макс пошли в Сибирь. Я его хорошо знала, встречалась в Кракове…
— Я слышал о нем, мама… — осторожно отвечал Феликс.
— Его сегодня арестовали в Варшаве.
— Как?! — вскричал он, вскакивая.
— Да, представь себе. Оказывается, он уже давно здесь. Я и не знала…
— Кто тебе сказал? — умоляюще спросил он, надеясь на ошибку.
— Пани Зофья Щепковская. Она видела все своими глазами и была свидетельницей в полицейском циркуле…
И пани Паулина Кон рассказала сыну то, что стало известно от приятельницы, выслушавшей в участке показания лиц, замешанных в деле. Она своими глазами видела опознание задержанного.
Как показал в полицейском циркуле владелец млечарни на улице Рымарской близ Банковой площади Лейзер Бутлов, сегодня в три часа пополудни к нему в лавку вошел молодой человек лет двадцати семи, одетый весьма прилично, в пенсне и с бородкой. На нем было светлое летнее пальто, брюки со штрипками, на голове шляпа-канотье. В руках молодой человек имел пакет, перевязанный бечевкой…
По словам Лейзера, молодой человек очень спешил и, не заказывая ни кофе, ни взбитых сливок, спросил у него лишь почтовых марок, на что Бутлов продал ему шесть штук. Тогда он, отложив пакет в сторону, пристроился за конторкой и, вынув из кармана конверт, надписал на нем адрес и наклеил марки. Бутлов заметил, что адрес был парижский. После чего молодой человек, торопясь, запечатал письмо и выбежал вон из лавки, оставив перевязанный пакет на конторке. Бутлов решил на всякий случай поинтересоваться содержимым пакета…
— Какой негодяй! — вырвалось у Феликса.
…Там оказалось большое число свежеотпечатанных листовок, на которых Бутлов прочитал текст песни «Варшавянка». Лавочник испугался. В это время в лавку зашел сосед Бутлова молодой Янкель Вальд, содержащий в этом же доме некое сомнительное заведение «для господ офицеров», хотя посещают его, в основном, унтеры. Девочки из этого заведения часто завтракают в млечарне Бутлова.
Лейзер показал ему листовку, но в это время вернулся запыхавшийся молодой господин. Увидев, что пакет распечатан, он с досадою выхватил его из рук Бутлова, выразив при том крайнее раздражение тем, что пакет вскрыт. Бутлов отвечал, что искал адрес пана, чтобы переправить ему забытую вещь. Господин круто повернулся и выбежал из млечарни.
Янкель Вальд последовал за ним и заметил, что молодой господин зашел в кондитерскую лавку Квециньского в этом же доме. Тогда Янкель нырнул в парадную и постучал в квартиру закройщика Абрама Софы. Тот, по счастью, оказался дома, и Янкель послал его за околоточным, а сам с Бутловым принялся сторожить вход в цукерню Квециньского.
Софа побежал на угол Лешно и Тломацкой, где обычно находился околоточный Жвавчук, и рассказал тому, что замечена подозрительная личность. Околоточный не хотел покидать свой пост, ожидая проезда генерал-губернатора, но Абрам сказал ему о листовках. Тогда Жвавчук побежал на Рымарскую и вместе с Бутловым вошел в цукерню. Вальд и Софа остались на улице.
— Пани Щелковская сидела в той самой цукерне и видела все своими глазами, — продолжала пани Паулина. — Полицейский вырос в дверях, а за ним какой-то противный тип с длинным носом. Тип указал на молодого человека, пришедшего незадолго до того и беседующего с молодой дамой за столиком в углу. Пани Щепковская заметила, что дама пришла раньше и в ожидании господина выпила чашечку кофе. Полицейский приблизился к столику и потянулся к пакету, лежащему на краю стола. Однако молодой господин вскочил на ноги, успев смахнуть пакет на пол, и оттолкнул околоточного. «Бегите!» — крикнул он даме, вступая в драку с полицейским. Дама выскользнула на улицу. Видимо, ей удалось скрыться, потому что в участок привели лишь молодого господина… Он вырывался, кричал, что он не злодей, а политический, но Бутлов, Вальд и Софа помогли околоточному скрутить его… В участке выяснилось, что это был Варыньский. Пани Щепковская, которую попросили пройти туда свидетельницей, рассказала, что у него нашли паспорт на имя австрийского подданного Кароля Постоля, но в участке имелась фотография Варыньского, которого разыскивают с семьдесят восьмого года. Увидев ее, молодой господин сам признался, что он — Людвик Варыньский…
— О боже, как нелепо! — проговорил Феликс.
— Я стыжусь, Феликс, что это сделано руками людей нашей национальности, — тихо проговорила пани Паулина.
— Это сделано руками лавочников, мама! — закричал Феликс. — Лавочники одинаковы, кем бы они ни были — русскими, поляками, евреями!
ebooksa