— Простила, Мирон. Давно простила. Просто я не уверена, что мне нужны отношения. И тем более секс.
— Я не прошу…
— Рассказывай это кому-нибудь другому, — поднимает она голову, смотрит огромными глазами снизу-вверх, облизывает влажные от дождя губы. Такие полные. Такие идеальные. С ней каждый поцелуй, как падение в бездну, с ней каждый вздох как целая жизнь. – Ты же всегда только и хотел трахнуть меня.
— А еще я хотел сделать тебя счастливой. Не в квартире метр на метр, а в большой с видом на море. Я хотел подарить тебе целый мир, хотел, чтобы ты никогда ни в чем не нуждалась, чтобы у тебя больше не было нужды мне врать. Чтобы наш… — блять, че ж так больно. – Чтобы наш с тобой ребенок никогда не в чем не нуждался. Чтобы он родился. Чтобы никаких больше стрессов, только счастье. Только мы. Семья, Саш. Ты ведь моя семья. А знаешь же, там обязательно будет урод…
— Идиот, — смеется она глухо, просто падает мне на грудь и начинает громко всхлипывать.
— Саш, я просто буду рядом. Хочешь, даже сексом не будем заниматься. Просто будем друзьями. Ну, как тогда. Начнем сначала. Хочешь?
Она кивает где-то в области груди и застывает. Не двигается, а я поднимаю голову к ветвям зеленного дерева и радуюсь каплям, что охлаждают разгоряченную кожу. Как же я боялся. Боялся, что она оттолкнет меня. Не будет разговаривать. Обидеться. Но как же я хотел, просто вот так быть с ней, ощущать биение сердца и верить, что возможно все исправить, возможно все наладить.
— Я люблю тебя. Всегда любил. Еще когда ты нос задирала и учила меня, что драться нельзя. Когда нос мой кровоточащий лечила. Я уже тогда тебя любил.
— Я ничего не обещаю, — слышу ее голос и поднимаю ее лицо к себе, чтобы разобрать гнусавые слова лучше. – Давай просто попробуем, ладно? Не дави на меня… Не торопи с решением.
— Все что захочешь. Только… Мне через две недели надо на трек. Последние соревнования. Поедешь со мной?
— У меня учеба же, — пожимает она плечами. – Но я обязательно буду тебя поддерживать. Ты заслужил эту победу.
Не то, что я хотел услышать, ну да ладно.
— Ладно, что-нибудь придумаем. Все-таки еще много времени.
* * *
Саша конечно прощает мать, а та решает всем нам показать их загородные угодья, где у них дом еще больше, если это возможно. Саша держится отстраненно, мы много разговариваем, смеемся, но почти не касаемся друг друга. Почти не смотрим в глаза.
И если бы не ночи, если бы не эти дикие ночи, то я бы подумал, что потерял ее навсегда.
Она пришла ко мне сама. Просто вошла в комнату, где меня положили и залезла в под одеяло. Сначала лежала неподвижно, словно воришка, забравшийся в чужой дом. Но стоило ее коснуться, стоило погладить тонкую талию, как все встало на свои места.
Она сама потянулась ко мне, сама влезла и так целовала, что впору было поверить в рай.
— Саша, давай сначала…
— Нет, или мы молча занимаемся любовью, или я ухожу.