— Федор Корнеевич, это вы отвлекли немцев? За вами они бежали через двор мимо цистерн?
Баляба кивнул.
— А зачем вы начали стрелять? Вы видели тройку Гурбы?
Баляба отрицающе покачал головой.
— Но зачем же вы себя обозначили?
Баляба помолчал, словно раздумывая, стоит ли отвечать, а потом сказал:
— По глупости.
— Скажи, Федя. Чего уж теперь, — попросил Мелентьев.
Баляба снова помолчал, собрался с духом и будто выдохнул:
— Сличко.
Мы все уставились на него.
— Сличко там был. Или мне показалось. Нет, не показалось, он был среди тех. Я в него стрелял. И отходя, только в него целил. Не вышло, не попал. — И в сердцах он ударил своим тяжелым кулаком правой руки по ладони левой.
— Но зачем он вам понадобился в такой момент? — не выдержал я.
Баляба даже не глянул в мою сторону.
— Говорю же — по глупости, — повторил он, обращаясь к Привалову.
…Потеряв Фогеля и Бездольного, Щербатенко вернулся к Мукимову. Сюда же прибежали Гурба, Мелентьев и Решко. Прикрытия с востока уже не требовалось, они поспешили вдоль забора на запад, к воротам, у которых большой охраны не должно было быть, ведь немцы встречали не две группы с реки, с востока, где все уже закончилось, и с севера, где бой еще шел.
С охраной у западных ворот вступили в перестрелку Баляба, прибежавший сюда один, и Бездольный с Фогелем, пришедшие ему на помощь. Тут же включилась в бой и тройка Гурбы. Был ранен Решко, и Гурба приказал Мелентьеву оттащить его назад, к Мукимову. Так и оказались у южного выхода четверо: Мукимов, Мелентьев, Щербатенко и Решко.
Остальные четверо пробились к западным, центральным воротам как раз в тот момент, когда на северном участке стрельба начала стихать. Они уже были у ворот, не зная, уходить или связаться с Мукимовым. И тут же взорвалась одна из центральных цистерн. «Это Муким», — крикнул Гурба. И приказал всем уходить через западные ворота. Взорвалась еще одна цистерна. Гурба с Бездольным и Фогелем ушли на Довгалевку, как было предусмотрено, если операция сорвется. А Баляба во время взрывов снова исчез.
— Опять искали Сличко, Федор Корнеевич? — спросил Привалов.
Баляба молча опустил голову.