Нисшедший в ад

Иуда присел рядом.

– Да ты погоди: у многих из нас есть прошлое. Это Андрей да Иоанн, да Иаков Алфеев, еще Фаддей – юнцы: им – что цветок, что женщина – безразлично. Но как у них плоть волнуется, поверь! Но они отвергают плоть, найдя идеал в Иисусе. Подражают Ему. Да и Варфоломей с Фомой всё в облаках летают. Первый влюблен в правду, режет ее налево и направо, за что его еще побьют, и больно, так как он не скрывает ни своих мыслей, ни своих чувств, что в мире опасно, а второй влюблен в свою мысль и ходит по земле лунатиком. А вот Петр горячо любимую жену с детьми оставил, а некоторые из нас и с блудницами знались. Ты, я слышал, тоже сильно влюблен был.

– Что мое, то мое, – начинал вскипать Иаков, которому этот разговор не нравился. – Где ты слышать мог?

– Имеющий уши да слышит.

– Мария – сестра наша. Почему ты, Иуда, мерзости про нее говоришь? Почему ты ее не любишь?

– «Не любишь»? – усмехнулся Иуда. – Филипп совсем из-за нее голову потерял. Ведь знает, что она ему, как сестра, а ревнует так, что весь дрожит и ноздри у него вздрагивают. И знаешь, к кому он больше всего ее ревнует?

Иаков уже с отвращением глядел на Иуду.

– К Иисусу, представляешь? Просто кричит на всех углах, что Он ее, приветствуя, целует в губы. Чуть не считает их любовниками. Во как!

– Не хочу слушать мерзости, – разозлился Иаков. – Иуда, еще слово – и я тебя поколочу.

Иуда тихо засмеялся.

– А я подсмотрел. Все-таки Он ее целует в щеку, как и прочих. Но Филипп ослеплен. Да, Иаков, Мария мне не нравится. И даже если бы она была моей родной сестрой, то и тогда бы я ее недолюбливал. Семь бесов из нее Иисус изгнал, а она все равно юродивая. Такого парня, как Филипп, мучает. А с его характером любовь – гиблое дело. Разве тебе не жалко нашего брата? Петр тоже, как и я, ее не жалует. Он возмущен, что женщина с нами. Помнишь, когда на днях Мария рассказала нам о том, что ей говорил наедине Иисус о жизни после смерти, Петр себе места не находил, кричал и буянил. Матфей чуть ли за руки его не держал. Еще станет главной над учениками, к тому идет, как ты думаешь?

– Петр слишком гневлив и ревнив, а она чистая, – уже спокойно говорил Иаков, залюбовавшись девушкой. – Она такую веру имеет, что нам у нее еще поучиться. И людей любит так, что одною любовью исцеляет. А ты, Иуда, кого-нибудь любишь?

– Люблю, – коротко ответил Иуда так, что Иаков недоуменно посмотрел на него. Во-первых, Иаков почему-то не ожидал такого слова от Иуды, а во-вторых, Иуда сказал его резко и зло, даже судорога прошла по его вдруг потемневшему лицу.

– Это женщина? – смущенно спросил Иаков.

Иуда промолчал.

– А что у тебя там случилось? – вдруг спросил Иуда. – Расскажи. Расскажи, как это любить без взаимности.

Иуда просил, и Иаков не смог ему отказать.

– Это было три года тому назад. Я полюбил деву, очень полюбил, и хотел взять ее себе в жены. Мы жили недалеко друг от друга. С детства друг друга знали, дружили. И вдруг я понял, что ни говорить не могу с ней, ни смотреть не могу. И не видеть ее тоже не могу. За каждое свое слово, за каждое свое движение боюсь. Лишь смотрю на нее и слушаю, что она говорит. И так мне хорошо с ней рядом! А не вижу ее – задыхаюсь, воздуха мне не хватает, огнем все тело горит, работа из рук валится. А она что-то поняла, избегать меня начала. А потом я узнал, что выходит она замуж за другого, его и любила.

– И что?

– Тут для меня и начался ад кромешный. В любви ей признался, уговаривал, даже убить хотел.