Ёж Люсьен в городе странных людей

22
18
20
22
24
26
28
30

– Давайте, – ласково поторопил синоптик.

Тёмка поднес большой палец к переносице, задержал в миллиметре от кожи.

– Лимвио.

Даша сделала все необходимое одновременно с братом.

На рыхлой физиономии метеоролога возникло выражение превосходства. Смотрелось оно поразительно обыденным, словно никаких других эмоций это лицо раньше не выражало. Вот же опытный лицедей!

– Ко мне, – приказал толстяк. Взял канделябр в другую руку.

Брат с сестрой шагнули вперед. Тёмка с трудом сохранял деланную невозмутимость. Он не мог понять, околдована Дашка или нет, а выглядела она насквозь бездушной.

– Невозможно больше находиться в этом месте. Клятые карлики, не дали отдохнуть в пятничный вечер, – проворчал синоптик злобно и протяжно зевнул. Его колени и все, что ниже них, облепили шары. Мячи почернели, и толстяк начал взмывать вверх, как на замедленно движущемся невидимом лифте, забирая с собой единственный источник света.

Дождавшись, пока пещера наполнится тьмой, Артём тихо спросил роботоподобную сестру:

– Ты же не?

Даша как не слышала. Взволновавшись не на шутку, Тёмка схватил ее, вроде бы, за локоть. И вдруг сестра начала размеренно подниматься – очень уж незаметно вернулись обратно шары. Брат выпустил сестрину руку, оставшись с темнотищей один на один. Далее гелеобразные пришельцы слились с его лодыжками. Дыхание перехватило, Тёмка будто по колено погряз в корыте с мазутом, которое оторвалось от земли, плавно отправившись из кромешного мрака в темноту со звездным сводом.

Шары доставили Артёма на плато конечной возвышенности насыпного кряжа. Оказывается, пещера находилась прямо под серым «блинчиком». Тёмка часто здесь бывал, однако отверстия в каменном слое никогда не видел. Последний раз он прогуливался здесь с Димкой несколько дней назад. Дыры не было! Не заметить среди бела дня лаз, через который свободно проходит Океан, попросту невозможно! Зато сейчас отверстие есть, вон, светится тьмой. Не иначе, ее инопланетяне пробурили, и совсем недавно.

Поставив Тёмку возле сестры, сферы освободили его ноги и, откатившись, исчезли из поля зрения.

– Сюда! – прозвучал снизу требовательный тон метеоролога. Тот торчал у подножия мини-горы на небольшом возвышении типа ящика или муравейника. В одной руке держал, кажется, канделябр с потухшей свечкой, другую положил на какую-то подставку на уровне груди.

Брат и сестра двинулись вниз по косогору. Артём с особым усердием строил из себя андроида. Но спускаться, ограничиваясь несколькими движениями, было непросто, посему немудрено, что со стороны он напоминал парализованного киборга. Сойдя, брат и сестра замерли перед синоптиком. Он стоял не на муравейнике, а на внушительных размеров сегвее, должно быть, сделанном на заказ как раз под его пропорции.

– За мной, – приказал синоптик, включил какую-то симфонию, развернул аппарат и покатил сквозь высокое былье.

Дети в ногу пошли за ним. Как только толстяк чуть отдалился, Артём на ходу начал с волнением в голосе нашептывать сестре:

– Ответь, ты не заколдована? Просто ответь. Ну?

Та и ухом не вела.

Немного спустя Тёмка с удивлением обнаружил, что направляются они к особняку. «Одно вранье, – подумал он, вспомнив россказни о бомбах, закопанных окрест поместья, – выдумки, остроумные страшилки для отпугивания домушников, сталкеров и особо любопытных, вроде Настькиной матери».