Даша промолчала. Она не догадалась, но признаваться в этом не желала.
– Она про Настькину мать знает! – объявил Тёмка, выдавив еще горчицы на палец.
– О нет…
– Что? Про котов-то она не в курсе. Не похоже, чтобы Настькина мать ей рассказала. Наверное, она в новостях увидала, и все. Если что, она бы сразу выдала и не заставляла бы меня ерундой заниматься.
– Тогда нужно рассказать ей…
– Что рассказать? – нахмурился Артём, размазывая пасту.
– Ну, что горчицу мазать не нужно.
– Ага, может, и про говорящих котов наших ей все расскажешь? И про него? – Показал брат перемазанным в желтой массе указательным пальцем на верхушку шкафа.
Дашка не нашлась, что ответить.
– Лучше я поразмазываю. Притворимся, что не знаем ничего, – строго подытожил Артём, закончив растирать массу. Закрутил колпачок на тюбике, испачкав его, и беспомощно огляделся по сторонам, подняв перед собой ладони с растопыренными перепачканными пальцами.
– Чем… чем…
– Руки чем вытереть? – перевела его бурканье на нормальный язык Даша.
– Да, чем? – растерянно спросил брат. Он не захотел вытирать руки об майку, такое привычное для него действие почему-то стало казаться неприятным.
Даша с недовольным лицом открыла дверцу шкафа и достала с полки упаковку влажных салфеток. Вынула пару штук, молча протянула их брату.
Мама внизу перестала хлопать, похоже, совсем обессилела. Зато с горлом у нее был полный порядок – до детей донесся еще один громогласный зов:
– Тёмк, ты все или нет?
Матвей с перепуга юркнул под кровать. Даша вздрогнула, пачка салфеток выпала из ее рук. Девочка подняла пачку, убрала на место. Артём наспех обтер пальцы, швырнул грязные салфетки на стол. Затем шлепнул ложку на подоконник, сгреб оставшиеся столовые приборы и выбежал за дверь, провожаемый следящими из подкроватья четырьмя глазами-лазерами.
– Почти! – возгласил он, забегая в родительскую спальню.
Сдвинул занавеску одного окна, из которого было видно забор полусгнившего горбыля и часть двора Аглаи. В спешке помазал подоконник, оставил вилку. Подошел ко второму окну, повторил процедуру. Поправил штору и обомлел – на бежевом тюле осталось небольшое грязно-желтое пятно. Видимо, он пальцем чумазым оставил. Виси штора в его комнате, он и переживать не стал бы. Но то он, а то мама…
«Да какая же горчица прилипчивая! Мне точно влетит…»
ebooksa