Метёлка для вида мазнула по вазе у занавески, а я чудом успела зажать нос вознамерившемуся чихнуть Морису.
— Вот не верю, — фыркнула горничная. — Этому щёголю что сын не сильно нужен был, что внуки. Одни траты от них и никакого прибытку!
Поднос скользнул по юбке, и сплетницы слаженно подхватили его у самого пола.
— Ты что же, не знаешь? — ахнула неуклюжая служанка.
Подружка подозрительно сощурилась:
— О чём это?
— О том, что мальчика нашего того…
— Как?! Только что же в саду его видала… — шмякнулась на попу горничная.
— Да ну тебя! Эдорра того… грабанули! Михей из стражи говорил, в самую сокровищницу забрались и чегой-то ценного повыносили. Благо, не всё: видно, охранники спугнули.
Метёлка по-боевому крутанулась:
— Спугнули они, как же! Видала я, как они сторожат! Шлем на пику пристроят, чтоб сдалека казалось, человек стоит, а сами на боковую!
Разволновавшись, девушки принялись таскать с подноса закуски, всякий раз перекладывая остатки, чтобы замаскировать бреши. Желудок требовательно заурчал, а я изо всех сил напрягла живот, словно это могло сделать звук тише.
— Дура ты дура! — обиделась за стражников и чуть покраснела разносчица. — У нас охраны вместе с Михеем хорошо если дюжина человек на весь дворец и окрестные земли. Дрыхнут, потому что людей не хватает! Не хочет никто в глушь ехать служить! А как нас грабанули, Эдорров папенька и заволновался. Я лично слыхала, как дворецкий нашему мальчику депешу зачитывает: так, мол, и так, слуг недостаточно, обеспечить защиту имущества не можешь… Надо жениться и приданным укрепить власть.
— Тю! Так старому козлобороду до Эдорра дела, оказывается нету! Он из-за воров волнуется?
Количество закусок уменьшилось вполовину, так что служанки теперь, напротив, старательно опустошали поднос, дабы не спалиться объедками.
— А будто раньше он на сына не плевал! Ну не наследовал мальчик отцовской хитрости, в покойницу-мать пошёл, так разве можно его с глаз долой? На одно надеюсь: найдёт себе невесту внимательную да заботливую. Она-то его любить будет и за отца, и за мать.
— Да и нам с госпожой всяко веселее будет, — подумав, согласилась горничная. — А в этих столицах нашему мальчику всё равно нечего ловить. Там политика одна, а он натура тонкая, творческая… туповатая…
— Да ну тебя! — рассмеялась невысокая. — Кому этот твой ум счастья принёс? А его высочество хорошо живёт и в ус не дует! Да и в этих ваших столицах он кем был? Тьфу — плюнуть и растереть! Очередной богатенький обалдуй. К власти всё равно не пустили бы. А в здешних краях, как-никак, единственный принц! Смекаешь, дурында?
— Да уж как не смекнуть! Жену бы ему ещё похозяйственнее выбрать… А он всё вокруг той рыжей фифы крутится…
— Трусливый мальчишка! — фыркнул Морис, но, благо, служанки захихикали, изображая благородных девиц, именно в этот момент, и не услышали. — Сослали его, вишь ты. А он и не рыпается!