Спину холодил сквозняк, а в избе было тепло и уютно, хоть и затхло. Но тянуло всё равно на воздух, продышаться, одуматься… А может и не думать вовсе, а броситься в ночь, в ливень, в незнакомые нехоженые леса. Куда-то, где меня ещё не было.
— Предположим… — начала я.
— Ура! — Вис не стал дослушивать, удовлетворённо упал на кровать и натянул одеяло до подмышек.
— Предположим! — подчеркнула я ещё раз. — Предположим, я соглашусь. С чего ты взял, что сам можешь мне доверять?
— Моя профессия обязывает разбираться в людях! — нравоучительно изрёк вор и отвернулся к стене. — Сразу решил, что ты из тех, кто не откажется от авантюры.
— И понял, что говорю правду, никакой колдовской книги у меня нет, а охота объявлена зря?
— Говоришь правду? Не мели чепухи! Я понял, что ты настолько упряма, что, скорее костьми ляжешь, чем позволишь кому-то на себе заработать! К тому же, я до сих пор не теряю надежды втереться к тебе в доверие и таки упереть колдовскую книгу, — сонно пробормотал вор.
Я спрыгнула на пол, подошла к кровати и немного послушала ровное сопение, настолько правильное, что почти поверила, будто Когтистая лапка действительно уснул. От мужчины исходил жар, как от лесного костра. Но, как бы приятно не было сидеть в сумерках у огня, не стоит соваться слишком близко к пламени — спалит. Я уже обжигалась раньше и, сколько бы лет не прошло с тех пор, до сих пор помню, как это больно.
Я уже почти отказалась, но почему-то вместо этого ляпнула:
— Ладно.
Вис не пошевелился. Только один из выдохов прозвучал подозрительно похожим на довольное хмыканье. Я скрипнула зубами и забралась под одеяло, чтобы поспать хотя бы пару оставшихся до рассвета часов.
Ничему-то меня жизнь не учит…
Глава 13. Самая прекрасная невеста в мире
Несколько дней Вис провалялся в постели, действительно не в силах подняться. Ему становилось то лучше, то хуже, но в целом вор уверенно шёл на поправку. Ещё двое суток рыжий кобызился, требуя, чтобы его жалели, утешали и трижды в день готовили разные блюда (я припрягла к этому делу старательного, но неумелого Мориса, и требования сразу поутихли).
За это время компания предотвратила ещё два покушения на мою скромную персону и оставила без порток зелёного воришку, пробравшегося в избу под покровом ночи и непонятно на что рассчитывающего. Этот столкнулся с Мелким, кравшимся на цыпочках воровать из кладовой мёд. Горняк бесшумно (научился, ага) вырос за спиной домушника и проникновенно поинтересовался, не помочь ли чем. Но, хоть здоровяк без задней мысли предлагал содействие, мальчишке хватило одного взгляда на огромный тёмный силуэт, чтобы упасть без чувств и выронить набор отмычек. Последние позже бесследно канули в карманах Виса. Мы даже не стали его допрашивать, как остальных. Раздели, выпороли и отпустили на все четыре стороны. Имя заказчика не выдал ни один из лазутчиков, хотя номер два, кабы знал, с удовольствием бы его нам продал. Этот ушлый тип и мамочку родную продал бы, ещё и со скидкой. Когда Морис едко бросил это наёмнику в лицо, тот оскорбился до глубин вонючих штанов, но, уходя вместе со стражниками, всё же уточнил, стоит ли это рассматривать как деловое предложение.
К концу недели собравшийся было на тот свет рыжий вскочил, как заново родившийся.
Коротышка попытался вернуть больного в горизонтальное положение, угрожая поварёшкой. Но Вис, рассмотрев приятеля, только обидно хохотал и улепётывал вокруг стола, требуя подарить ему на память портрет друга, дабы скрасить одинокие холодные вечера. И кто бы осудил его за это! В моём кружевном передничке карлик и правда выглядел невыразимо прекрасно! Но Морис этого не признавал, злился и чаще перебирал башмачками в попытке догнать и огреть зубоскала. Я не вмешивалась — залезла на стол с ногами, переплела их узлом, как любил делать вор, и продолжила ковыряться с артефактом убийцы-с-рынка.
Запыхавшись, Вис с места запрыгнул ко мне, а карлик описал ещё два круга прежде, чем понял, что мышка сныкалась на недосягаемой высоте.
— Вечно ты там не просидишь! — пригрозил он и поспешил переворачивать котлеты.
Готовка коротышку завораживала. Стоило показать пару простейших рецептов — и маленький очаровательный поварёнок от рассвета до заката не вылезал с кухни, доводя их до совершенства. Муки и яиц при этом, правда, перевёл столько, сколько я бы и за месяц не приговорила.
ebooksa