— Хватит на него пялиться, — сказала я. — Это не твое дело — с кем встречаться Миранде.
— Не лезь, — буркнул Джаф, уткнувшись в тетрадь.
— Сам не лезь, — ответила я. — Это не в твоих границах.
— Вчера тоже надо было остаться в границах, когда ты зажималась в моей ванной с Эмметом? — тихо поинтересовался он, и я сцепила зубы, чувствуя, как краснею. — Не мое это было дело, да?
— А если добавить к схеме луч воздуха, то исцеление будет воздействовать больше на легкие, — продолжил профессор Крекин и повернулся к нам. — Я вам не мешаю?
— Простите, — сказала я, возвращаясь к гексаграмме, однако весь урок сидела как на иголках.
Когда прозвенел звонок, Эрт собрал вещи и, проходя мимо Джафа, словно невзначай толкнул его плечом, но тот даже не шелохнулся. Проследив взглядом за некромантом, я заметила, как он, выходя из кабинета, досадливо потер свое плечо, как будто перед тем наткнулся на стену.
— Уверена, что хочешь так подставить Эрта? — спросил Джаф, повернувшись к Миранде. — Я же его размажу.
— Мы расстались, — выпалила Миранда, подойдя к Джафу и глядя на него снизу вверх. — Все кончено.
— Все только начинается, — пообещал он, аккуратно убирая белую прядку ей за ухо. — Возникли проблемы. Но мы решим их. Вместе.
Миранда демонстративно закатила глаза и пошла прочь из кабинета, а Джаф с тоской посмотрел ей вслед.
— Оставил бы ты Миранду в покое, — сказала я. — Ей и так непросто.
— А мне? — воскликнул Джаф. — Ты хоть понимаешь, каково мне? Уж не знаю, чем тебя вчера опоили, но представь, если бы ты все время была такая! Постоянно! Каждый день и особенно ночь! Готовая отдаться любому желающему!
Я прикусила задрожавшие губы, поймав на себе любопытный взгляд профессора Крекина, который и не думал вмешиваться, зато с интересом ловил каждое слово.
— Поговори с ней, — попросил Джаф. — Вы ведь подруги.
— И что мне ей сказать? — с вызовом спросила я. — Знаешь, Джаф, видимо, ей лучше без тебя!
Закинув сумку на плечо, я вышла из кабинета, спиной чувствуя тяжелый взгляд Джафа и липкий — Крекина.
Уроки шли один за одним, и я слушала преподавателей, конспектировала и отвечала на вопросы, но часть меня в это время словно отсутствовала. Какая разница, как произносить «прруктакх» или «прруктахк», если совсем скоро это перестанет иметь для меня значение. За покушение на императора полагается казнь.
Может, я должна удержаться от мести? Что, если именно об этом говорила Айрис, явившись ко мне в последний раз? Удержи свой огонь. Пламя во мне требовало крови и искупления, и стоило вспомнить седину, появившуюся у мамы, или шрамы на ее тонких запястьях, как перед глазами появлялась белая пелена ярости. Но у любого, даже самого маленького поступка, бывают большие последствия.
Что если Миранду запишут в сообщники? Что если пострадает Родерик?