Джаф нахмурился, а потом, обхватив ее затылок ладонью, притянул к себе. Его поцелуй был совсем другим: жарким, быстрым, солоноватым от крови на вкус, с явным намеком на продолжение.
— Джаф, ты что, — пробормотала Миранда, когда его рука уверенно скользнула между ее ног, задирая платье.
— Хочу быть твоим первым, — бормотал он. — Единственным. Я ведь заслужил приз, Миранда. Я победил.
А потом они вдруг поменялись местами, и она оказалась на кушетке, покрытой окровавленными тряпками и пахнущей лекарствами.
— Джаф, не сейчас же! — воскликнула Миранда, пытаясь приподняться, но Джаф лег на нее сверху, прижимая своим телом.
— Хочу тебя, — говорил он, целуя ее шею, грудь, облизывая и прикусывая кожу. — Люблю тебя.
А Миранда толком не могла понять, что чувствует. Вина, нежность, стыд, желание — все смешалось, но она понимала, что Джаф ей дорог как никто, и он, видимо, и правда ее любит. А она… Что это, если не любовь?
— Тебе надо руку беречь, — напомнила Миранда.
— Я левша, — усмехнулся он, опершись на локоть и слегка отстранившись. — Сейчас, погоди, ты тоже захочешь…
От него вдруг хлестнуло такой волной энергии, что Миранда, застонав, изогнулась на кушетке, подаваясь навстречу Джафу. Такой большой, горячий, хотелось прижаться к нему теснее, чтобы получить хоть часть этой жизни, любви, силы, которая в нем так и бурлила. Внизу живота сладко потянуло, и сердце забилось чаще. Зачем отталкивать его? Зачем отказываться от того, что ей нужно самой?
Миранда потянулась и поцеловала ссадину на его подбородке, лизнула нижнюю губу, убрала темные волосы, упавшие на глаза, которые смотрели на нее с восхищением.
— Сколько можно меня мучить, — шептал он, стягивая бретельку платья с ее плеча. — Ты моя, только моя, Миранда Корвена, всегда была, и будешь.
— А ты? — спросила она.
— А я твой, — подтвердил он, задирая ее платье.
Родерик быстро шел по коридору за бабочкой, которая уверенно вела его на закрытую часть дворца императора, и вкус пепла во рту становился сильнее с каждым шагом. Какой-то слуга попытался перегородить дорогу, но, встретив его взгляд, испуганно прижался к стене.
Зря он не послушал свою интуицию. Пусть внешность Арнеллы и вводит в заблуждение, но в ней огонь, а с ним не договориться, не потушить.
Если бы с его матерью произошло такое, он тоже бы не стерпел. Вот и она не смогла.
А может, она отправилась на кухню — мелькнула шальная надежда. Ну, мало ли. Вдруг захотелось узнать какой-то рецепт…
Бабочка взмахнула крыльями и повернула в коридор, ведущий к личным покоям.
— Хаос меня раздери, — прошипел Родерик, и из его рта взлетело облачко дыма.