— Но она все еще жива, — утешил меня Изергаст.
Остаток пути они обсуждали план действий, а потом перешли на политику и многочисленных наследников императора, а я смотрела в окно, но Фургарт, вырастающий вдали, расплывался от слез, что наворачивались на глаза. Я оттолкнула маму, обиделась, а теперь могу никогда не увидеть ее снова.
Экипаж спустился, стукнул колесами о мостовую и проехал через городские ворота.
— Где сейчас лучший магазин готового платья? — спросил Изергаст. — Был в центре, но ту швею так некстати убили.
— Зачем нам магазин? — возмутилась я. — Мы не можем терять время!
— Но и явиться к императору в форме академии ты тоже не можешь, — отрезал Изергаст.
Я посмотрела на сбитые носы туфель, выглядывающих из-под черной юбки.
— Тебя могут не пустить из-за неподобающего вида, — кивнул Родерик. — Нельзя давать императору такую возможность.
— В квартире, которую снимает мама, у меня есть наряды, — вспомнила я. — Это возле храма стихии воды.
Экипаж проехал по городу, свернул к храму, напоминающему осколок льда, и остановился напротив. Охранник внизу здания выдал мне запасные ключи, косясь на двух мастеров хаоса, что стояли за моей спиной. В квартире царил настоящий разгром: повсюду валялась одежда, туфли, на трюмо лежала куча косметики, а прямо посреди зеркала алел отпечаток губ, подкрашенных алой помадой.
— Простите, — пробормотала я, проходя через весь этот бардак.
Мастер Изергаст подцепил мизинцем черные кружевные трусики, висящие на спинке стула, и хмыкнул:
— Эту женщину определенно стоит спасти.
Он бросил их Родерику, а тот, машинально поймав трусики, отдал их мне.
— Давай побыстрее, — попросил он. — Помочь тебе одеться?
Одеться я сумела и без помощи Родерика. То платье, которое я надевала на бал, и правда подходило для визита к императору куда больше, чем форма академии.
— Нет, — выпалил Родерик, стоило мне выйти из комнаты. — Переоденься.
— Что не так? — недоуменно спросила я, расправляя юбку.
— Да, Рик, что не так? — поинтересовался некромант, который в маминой квартире чувствовал себя как дома и уже ел какое-то печенье. Крошки падали на ковер и тут же исчезали.
— Оно слишком… красное, — отрывисто сказал Родерик. — И это декольте…