— Все выглядит очень приятно, — похвалил Изергаст. — Я бы сказал, вполне по-взрослому.
— Спасибо, — неуверенно поблагодарила я.
Родерик, нахмурившись, прошел мимо меня в спальню, открыл дверь в гардеробную комнату и уставился на ряд платьев.
— Неужели нет ничего более закрытого? — спросил он. — Да тут ворох нарядов!
— Это мамины, — ответила я, подходя к нему. — Она наверняка купила что-то и мне, но это надо мерять, искать…
Он обернулся и мрачно уставился на мою грудь. Обведя ее пальцем, спросил:
— А если прикрыть каким-нибудь платочком?
— Рик, не лишай остальных мужчин удовольствия, — подал голос Изергаст.
— Мастер Адалхард, вы ведь не думаете, что вправе решать, что мне носить? — поинтересовалась я.
Родерик тяжело вздохнул, взялся пальцами за кромку моего платья и подтянул чуть выше. Прикосновение пальцев тут же обожгло, и сердце подпрыгнуло куда-то к горлу.
— Постарайся держаться позади, быть незаметной и тихой, — сказал он. — Я не хотел брать тебя с собой, но Моррен прав, твоей матери я никто, и император просто отошлет меня вон.
Я распустила косу и, позвав огонь в ладони, накрутила пряди на пальцы. Тугие локоны рассыпались по плечам.
— Красиво, — вздохнул Родерик. — Ты не останешься незамеченной. О чем я только говорю…
В тесноте гардеробной комнате мы вынуждены были стоять совсем рядом, и я чувствовала близость Родерика, даже отвернувшись к полкам с туфлями. Это было все равно что стоять спиной к костру. Где же мои туфли? Эти?
Я вздрогнула и невольно задержала дыхание, когда Родерик, шагнув еще ближе, убрал мои волосы в сторону и прикоснулся губами к шее.
— Они вроде ничего, — пробормотал он, целуя меня снова.
— Это мамины, — выдохнула я, возвращая туфли на полку.
— А эти? — он указал пальцем на серебристые лодочки, а сам легонько прикусил мою мочку.
— То… тоже…
— А твои где? — поинтересовался Родерик.