– Когда женщины говорят, что они умеют делать несколько вещей одновременно, это означает, что они одновременно кладут в суп несколько приправ.
– Жаль, что ты даже не сам это придумал, Артур Опхоф.
В такой вот атмосфере протекают наши беседы, прерываемые долгим молчанием.
К счастью, когда я дома, он обычно уходит часов на десять. Говорит, что выполняет поручения Ваутера и Йоста, но что-то я сомневаюсь. Уже несколько раз я находила в кармане его брюк билет в музей. Всегда один, не два, из чего делаю вывод, что он не завел шашни с другой женщиной. Не думаю, что он настолько расчетлив, что оставляет один билет в кармане, чтобы ввести меня в заблуждение, а другой выбрасывает и вдобавок твердит, что работает для приятеля.
Я собиралась спросить, где находятся предприятия Ваутера – в Музее сумок или в Музее Ван Гога, но не стала себя выдавать. Интересно, что такое он потерял в этом, прости господи, Музее сумок. Он всегда использует только пластиковые пакеты. У нас дома их целая куча, ведь всякий раз, отправляясь в супермаркет «Юмбо», он покупает там новый пакет. Хотя я всякий раз прошу его взять старый.
Когда я ухожу на работу, Артур безвылазно торчит дома. Дескать, совершенно случайно у приятелей не нашлось для него поручений. Тогда он потихоньку возится с бумажками или изображает из себя художника. У него новое хобби – живопись. Сидит на чердаке за мольбертом и с важным видом малюет большими мазками пятна ярких красок.
Недавно я не выдержала:
– Какая прелесть, Винсент Опхоф. Или лучше называть тебя Артур Аппел?
– Как хочешь, дорогая.
Я все-таки злюсь на него, хотя взяла себе за правило не злиться.
71
– У Хюммела проблемы, – сообщил Йост, когда мы заняли угловой столик в кафе, куда он меня пригласил.
– Как так?
– Он говорит, что организация липовых похорон оказалась намного сложнее, чем он думал.
– И он узнал об этом только сейчас?
– Да, ты его первый заграничный труп. До сих пор он не работал с нидерландцами, которые скончались за границей и которых надо вернуть на родину, такие сложные случаи он сплавлял своему компаньону. Говорит, что потребуется оформить уйму документов и обойти уйму законов. Поэтому он спрашивает, нельзя ли тебе помереть обычным образом, в Нидерландах.
Мы с Йостом пришли к единому мнению, что падать в пропасть в Нидерландах ненадежно, хотя бы потому, что здесь нет пропастей, и что Этьен Хюммел, наш мошенник-похоронщик, так легко от нас не отделается.
Йост заверил меня, что у него достаточно компромата на Хюммела и он не позволит ему вильнуть. В ближайшее время нужно назначить новую встречу с этим изворотливым подонком и еще раз внушить ему, что к чему.
– Собственно, так ли уж необходимо, чтобы он на своей труповозке действительно ездил во Францию и обратно? А не мог бы он, так сказать, сделать разворот прямо отсюда? – спросил я.
Йост взвесил этот вариант, но решил, что самое для нас лучшее – точно придерживаться намеченного плана.
ebooksa