Одна из подруг считает, что лучше всего успокаивает порция тенниса. Я должен внушить это Афре, убедить ее, что партия в теннис не означает неуважения к больному отцу.
Подруги по йоге другого разлива. Они не пьют розовое вино, они прежде всего разговаривают. Тихо и елейно. Изрекают фразы типа: «Ты должна открыться навстречу своему горю» и «Позволь смерти занять полноправное место в жизни».
Одна подруга, в глаза не видевшая отца Афры, уверяла, что он человек мягкий, все понимающий, раз у него такая милая дочь. Я расхохотался. Йогиня посмотрела на меня недоуменно:
– Я сказала что-то не то?
– Да нет… нет, дочь у него милая, это точно.
Афра быстро взглянула на меня, потом обратилась к подруге:
– Я бы сказала, мой отец скрывает свою мягкость.
Будь моя воля, я бы вообще не являлся домой, но нельзя же оставить ее одну. Насколько она ценит мое присутствие, судить трудно, так оно сложилось за двадцать лет, я привык. До недавнего времени я не задавался вопросом, желательно ли ей мое общество. Да это и не имело практического значения. Теперь я считаю, что должен быть у нее под рукой, во всяком случае время от времени. Может, еще и потому, что чувствую себя виноватым, ведь я намереваюсь через пару месяцев бросить ее на произвол судьбы. В этом смысле я не очень-то последователен.
Успокаивает то, что подруги так заботятся об Афре. Афра явно наслаждается их сочувствием. А подруги перестают думать о собственных модных болезнях: у одной повышенная возбудимость, у другой синдром хронического переутомления, а третья завела себе новенькую, с иголочки, фишку – «лучевую» болезнь. Это означает, что она очень чувствительна к излучению электрических аппаратов вроде компьютеров и телефонов. Последнее заболевание только что открыто, а у нее оно уже давно. Но нужно признать: все они и впрямь заботятся друг о друге. В этом смысле я могу умереть спокойно: Афра останется в надежных руках своих сострадательных подруг. Да к тому же она скоро получит прекрасного пса, чтобы выгуливать его трижды в день и тискать без помех. Не думаю, что она станет сильно переживать. Может, и я был для нее когда-то первым парнем на деревне, но очень давно.
78
– Кремация должна снова стать веселой.
Знакомьтесь: предприниматель Харри Менс, ведущий телевизионной программы «Бизнес-класс», в коей он бесстыдно рекламирует все и вся, что приносит доход.
Снова стать веселой? Значит, раньше кремация была забавой, а потом, видимо, ее подпортила печаль. К счастью, теперь, благодаря Харри, дело снова налаживается.
Он углядел на рынке свободную нишу – шикарная кремация. Из старого амбара под Лиссе сотворил, по его словам, самый прекрасный крематорий в Нидерландах, пять звезд. А у нашего крематория в Пюрмеренде всего три.
– Долой конвейерное производство, – издевается бизнесмен Менс, тем самым объявляя все прочие крематории вульгарными мусоросжигательными заводами. Цены в Лиссе тоже на уровне. Смерть для Харри – хлеб насущный, важна каждая мелочь.
Сливочное пирожное: 55 центов. Кусок торта: 1,50 евро.
Кремация с арендой траурного зала и зала ожидания: 1650 евро за полтора часа. Пребывание в холодильнике: 150 евро в день. Любопытно, можно ли заказать хранение не в холодильнике?
А ведь у меня нет пока ни могилы, ни гроба, ни катафалка, ни носильщиков, ни бог весть чего еще, на что стоит посмотреть во время элегантных похорон.
Самые дешевые похороны предлагают сайты
Постепенно изучив сайты, я обнаружил в Нидерландах процветающий рынок похорон. Погребения и кремации всех сортов и масштабов, на любой карман, для всех религий и конфессий, со всеми мыслимыми ритуалами и обычаями. Небольшой экскурс в интернет – и десятки похоронщиков предложат вам достойно уйти из жизни. Вероятно, между ними убийственная конкуренция.
ebooksa