– Ты опять разорался, Этьен, – строго оборвал его Йост.
– О, простите, простите. – Этьен робко огляделся вокруг.
– Кстати, по зрелом размышлении я решил быть погребенным, – сказал я. – Это поможет делу?
– Нет, к сожалению. Никакой разницы.
Наступила тишина.
– Дорогой Этьен, так что же произойдет, если Артур умрет естественной смертью?
Хюммел снова немного ожил.
– Если это произойдет здесь, в Пюрмеренде, мне понадобится только заключение врача.
– Нет, Этьен, это произойдет во Франции, – с нажимом проговорил Йост. – Ну, я навел справки. Думаю, с фальшивым заключением французского врача можно доставить труп сюда.
Снова повисла тишина.
– Инфаркт или что-то вроде? – с надеждой в голосе вопросил Хюммел.
Йост предложил ему прогуляться, пока мы побеседуем с глазу на глаз. Оставшись одни, мы быстро приняли решение. Инфаркт, конечно, намного лучше, чем сложная авария, и с нашей стороны было чрезвычайно глупо не додуматься до этого самим.
В случае инфаркта Хюммел все равно может сказать Афре, что я выгляжу ужасно, весь посинел или что-то в таком духе, и лучше не открывать гроб. Между прочим, безопасности ради в списке последних пожеланий надо упомянуть, что я не желаю, чтобы кто-то видел меня мертвым.
«Хочу, чтобы в памяти людей сохранился образ живого и жизнелюбивого Артура». Звучит весьма недурно.
Через четверть часика вернулся Хюммел. Он явно взбодрился, услышав, что мы выбрали инфаркт.
– Устрою, устрою. Подходящий вариант. Удачный выбор. Могу я вас угостить? Выпьете что-нибудь?
– Есть одна загвоздочка, Этьен… – сказал Йост. – Раз дело несколько упростилось, цена, естественно, снижается.
– Но дело-то все равно нелегкое, – пискнул Этьен. – И очень рискованное.
– Да, но давайте договоримся прямо сейчас… дело упростилось на две тысячи евро.
Повисла пауза.