Задумался на миг и внезапно улыбнулся, блеснув крепкими зубами.
— Насчет кухни ты прав, доброволец. Это я приказал, парни уже три дня горячего не ели, решил рискнуть.
Повернулся резко. Исчез. Гимназист — отныне доброволец — вытер со лба внезапно выступивший пот. Неужели все так просто? Взяли — и поверили?
— Признаваться, значит, не желаете?
Пан подпоручник достал портсигар, щелкнул крышкой. Доброволец ничуть не удивился. Но и пугаться не стал.
— Не желаю, не в чем. Но. Кажется, вас, пан подпоручник, ничем не убедишь?
Тот, еле заметно улыбнувшись, протянул портсигар.
— Не желаете?
Ответа не дождавшись, поглядел прямо в глаза.
— Убеждать меня, пан Земоловский, не надо, сам все пойму. Если человек выглядит, как шпион и ведет себя, как шпион — он и есть шпион. Выглядите вы соответственно, ведете — не совсем. Поэтому стану за вами присматривать, причем очень внимательно.
Закурил, пустил дым щегольским серым кольцом.
— Насчет формы вы правы. Я служил в Белостоке, но не в полку, а при штабе. Начальство распорядилось петлицы с шитьем не снимать, чтобы подчиненные сразу же узнавали офицера, а потом уже стало поздно. Но почему вас удивили петлицы, а не уланский полк, пусть и неполного состава, посреди леса?
Доброволец заставил себя улыбнуться.
— Вероятно потому, что я не шпион.
Из военных сводок понять что-то было мудрено. Войско Польское героически атаковало, контратаковало, окружало и громило, авиация бомбила, бравые капралы и сержанты совершали подвиги, круша в одиночку большевистские орды. Появились и исчезли «львовское направление», «брестское», потом помянули Беловежскую пущу и Полесье. Но Белосток держался, даже бомбили его не каждый день. Значит, на фронте все не так и плохо, ведь война шла уже второй месяц.
А потом в сводке упомянули Гродно. Всего лишь один раз.
110-й уланский полк защищал западные окраины города. Потом защищать стало нечего, а русские уже были со всех сторон. Командир приказал прорываться на север, к литовской границе, чтобы там интернироваться. Его заместитель майор Хенрик Добжаньский приказ выполнить отказался — и пошел на прорыв, но не на север, а на юго-запад, к Белостоку, который еще держался.
Прорвалось чуть более полутора сотен, но они опоздали. Белосток тоже пал.
— Я, значит, шпион, — вздохнул доброволец Земоловский. — А вы кто? Воинская часть, не выполнившая приказ?
— Победителей не судят, — пожал плечами подпоручник. — А побежденных.
ebooksa