Норби

Сжал пальцы в кулак, взглянул в глаза.

— Отдайте мне тех, кто убил брата, босс! Умоюсь их кровью — и умирать будет веселее. Иначе. Что скажу младшему, когда там встретимся?

Взгляд я выдержал, отвечать же вновь не торопился. Консул, сам того не желая, вешал жирного червя на еще один крючок. Два крючка надежнее, чем один.

— Сам справишься?

Он еле заметно поморщился.

— Не обижайте, босс. Меня Лаки Лучано стороной обходил.

Я, наконец, кивнул.

— Ладно. Узнаю — и сообщу. Когда именно, сказать еще не могу, так что ты, Консул, пока не умирай.

На его улыбку смотреть было страшно.

— Я-то не умру!..

Глава 2

«Одинокая Звезда»

Тачанка. — Замечательные люди. — Проверка. — Мисс Фогель. — Первый бой. — Война уже идет, мистер Корд! — Танки! — Агентура. — «Он был террорист и подпольщик». — Люсин.

1

Щедро умащенный пахучим машинным маслом палец взлетел вверх, прямо к синему безоблачному небу.

— Цыть, лягуха зеленая! Цыть — и меня слухай! Ухами. Это тебе, хлопец, не латынь в твоей гимназии зубрить и не девиц куплиментами одаривать. Это пу-ле-мет, и не простой, а станковый. А ну-ка повтори, зелень!

Доброволец Антон Земоловский вытянул руки по швам, каблуками пристукнул.

— Так точно! Пу-ле-мет, пан вахмистр. Станковый!

Пристукивать было чем — сапоги добровольцу выдали, причем точно по размеру, однако без шпор. Все прочее, к его некоторому огорчению, тоже оказалось не в комплекте. Мундир пусть и чистый, но старый и в заплатах, бриджи на два размера больше, ремень без пряжки, вместо фуражки — выстиранная добела пилотка. И ни петлиц, ни серебряного орла. Выданное было велено подогнать по размеру и носить аккуратно. Оценить итог доброволец не смог ввиду отсутствия зеркала, но представил и оценил на «удовлетворительно». Не чучело огородное, однако, никак не улан. А кто? Как и сказано: лягуха зеленая.

— А пулемет, лягуха, он есть сложное техническое устройство, не всем доступное. Я уже двоих лесом гулять отправил. Пулемет, зелень необстрелянная, не только знать, чувствовать следует. Душой, значит, прикипеть. И не как к мамзели гулящей, а как к женке верной. Ну, про женку тебе, зелень, думать пока рано, а потому — получи и прочитай. От корки, значит, до другой корки.

Грозный вахмистр Высоцкий, он же дядька Юзеф, неспешно вытер руки тряпицей и достал из полевой сумки изрядно затрепанную брошюру.