Норби

— Строй фронт! — ударил тяжелый бас.

Конь пана майора вынырнул из пыли. Все уланы надели каски, но Хенрик Добжаньский был по-прежнему в парадной фуражке с белым орлом. Сабля наголо, ворот мундира расстегнут.

— К атаке!

Полк разворачивался из колонны в строй. В ХХ веке уланы стали ездящей пехотой, но если к горлу подступит.

Под негромкую ругань вахмистра Высоцкого бывший гимназист готовил пулемет к стрельбе. Заправить ленту, проверить, еще раз проверить.

— Короткими очередями — огонь!

— Рдах! Рдах! Рдах! — деловито откликнулся станковый Ckm wz.30. — Дах! Рдах-дах!

Исчезло поле, дорога тоже исчезла, осталась лишь пулеметная лента. Фильм о войне, крупный план.

— Рдах! Дах! Рдах!

Под ухом довольно заворчал дядька Юзеф. Кажется, они стреляют не зря. Чистое поле, от пуль не спрятаться.

— Атака! Марш! Марш!..

Земля дрогнула. Неровный строй улан помчался вперед. Пулемет сейчас не помощник, тачанке за всадниками не успеть.

— Будя пока!..

Вахмистр Высоцкий оторвал пальцы от пулемета, хлопнул второго номера по плечу.

— Хорошо хлопцы пошли! Сейчас москалей в пень порубают, попластают от уха до седла. От уланов не уйти! Яцек, разворачивай, дальше двинем.

Бывший гимназист оглянулся. Слева еще шла стрельба, справа уже бежали. Но от конницы в поле не скроешься, солнце сверкало на саблях, уланы настигали, рубили, мчались дальше, снова рубили.

Добровольцу Земоловскому вновь почудилось, что он смотрит фильм о давней войне — той, что была при Наполеоне или вообще Тридцатилетней. Вот вам и ХХ век! Что делать будете, панове большевики?

Ему ответил орудийный глас — раз, другой, третий. Среди атакующего строя вспухли черные разрывы. А потом заговорили пулеметы.

Вахмистр Высоцкий вскочил, приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца. Всмотрелся и осел кулем обратно.

— Ах, ты! Танки! Вот холера!..