Капалик и казачий патруль

– Говорю я тебе, это всё капалики наслали на нас. Гухьяк прилетел, и они так ему место расчистили, – злобно выпалил он главе.

– Да успокойся ты. Ты хорошо к ним относился, пока не узнал, что они не капалики. С чего вдруг сейчас во всём обвиняешь? – сказал Нефодей.

– Обманули один раз, значит доверять нельзя. Попомни мои слова. Они нас ещё не раз предадут! – ответил Асиферт и направился проверять дозорных. Он был уверен, что теперь нужно усилить бдительность. «Мало ли, что ещё вытворят, эти капалики» – думал он, обходя посты.

Разгрузка провизии и угля заняла весь вечер. И требовала внимания от помощника главы отряда. Коин был рад заниматься чем угодно, лишь бы оттянуть тот момент, когда он останется один. Слова Капы вновь и вновь будоражили, тревожили и волновали его.

Глава 14

Коин пытаясь понять эту странную математику Капы долго ворочался. Он долго изучал историю и понимал, что жрецы владели различными знаниями. Но как понять, какими знаниями обладает его ненаглядная, и почему она молчит об этом. Что заставляет её бояться сказать правду даже ему. Мыслей было так много, что Коин не заметил, как уснул. Он неожиданно проснулся среди ночи от того, что понял, что именно его насторожило в санях полондрийцев. Он вспомнил, что во время разговора Акипсий вертел в руке продолговатый белёсый предмет, который показался ему знакомым. Коин встал и, стараясь не разбудить спящих рядом казаков, направился к саням, где был его сундук диковинок. Метель улеглась, месяц засеял на тёмном небе, освещая белую степь. Снег скрипел под ногами, раздаваясь эхом по берегу. Караульные вскочили со своих мест у костров, но, увидев помощника главы отряда, успокоились. Коин открыл сундук и стал перебирать вещи. Наконец он увидел на дне сундука маленький продолговатый предмет похожий на курительную трубку, который он нашёл в лагере недалеко от палатки полондрийцев. Он потянулся, чтобы его достать, но вдруг рука наткнулась на что-то мягкое. Коин достав трубку и положив её за пазуху, взялся покрепче двумя руками за этот мягкий покров и вытащил кожаный мешок. Он точно помнил, что подобного в его сундуке не было. Развязав шнурки, он увидел ручки кинжалов и понял, что нашёл кем-то припрятанный запас оружия. «Капа знала, что это за сундук, и только она могла это сделать. Сколько же в ней секретов хранится» – подумал Коин.

Вдруг сани понеслись. Коин свалился с ног как подкошенный. В глазах резко потемнело, сквозь шум в ушах он услышал сигнал боевой тревоги.

На обоз было совершено нападение. Грабители, видимо подкараулившие пополнявших запасы казаков, проследили за ними до места стоянки. Они оглушили одного караульного и успели запрячь своих коней в последние двое саней с поклажей до того как их заметил второй караульный, издавший сигнал боевой тревоги. Завязалась драка между разбойниками и казаками. Казалось, нападающих не было числа. Они всё пребывали и пребывали. Сначала полондрийцы не выходили, но потом и они стали помогать казакам, не давая грабителям, запрячь лошадей в сани.

Харлан сказал Алику с Капой:

– Сидите тихо и не выходите!

Однако Алик тут же подскочил к Харлану:

– Дай мне шашку, я не буду здесь сидеть!

Капа только и успела увидеть, как они оба выскочили из саней. А ей дорогу преградил Дэй, показывая всем своим видом, что она не сможет покинуть своего места. Капе оставалось лишь прислушиваться к происходящему снаружи. Битва шла шашками, судя по издаваемому звуку. «Налёт, удар, отскок» пронеслись в голове слова инструктора по фехтованию. Шашка рассчитана на скоротечный бой. Рубка и укол. Первый упреждающий удар решал, чем закончится схватка. Удар наносился снизу вверх, казак нацеливался нанести увечье локтю противника. Приёмы рубки и отбивов передавались от отца к сыну, поэтому каждый казак виртуозно показывал разнообразие владения оружием. Капа видела, как тренировались они в лагере, сражаясь шашками в обеих руках. Описывая круги в воздухе и, создавая вокруг себя смертоносное поле нападения и защиты, казаки могли устрашить даже храбреца. Летающие клинки вокруг казака позволяли ему прорубиться в шеренгу неприятеля, ломая его строй и затем переходить на рубку противника. Но здесь слышались лишь одиночные бои, как если бы по несколько человек нападали одновременно на каждого казака в отряде. «У нападавших нет шанса» – думала Капа. Но бой всё продолжался и продолжался.

Когда казаки перебили достаточное количество нападавших и стали теснить их к реке, их вожак дал сигнал рогом к отходу. Они вскочили на своих коней и умчались также быстро, как и появились. Уставшие казаки не стали их преследовать. Нифодей приказал осмотреться и перевязать раненных. Один казак был убит, ранения ещё двоих были глубокими и шансы выжить в походе у них были не велики. Двое саней были похищены. Они не могли найти Коина и Алика. Среди убитых их не было.

– Их пленили! Я видел, как они тащили капалика, может, и Коина тоже захватили, – сказал Асиферт.

– Если это так, то мы снарядим погоню, но люди сейчас устали. Понятно, что это грабители из поселения. Утром поедем и всё там разведаем. Если есть торговля рабами, то их продадут сегодня же, а завтра выставят на невольничьем рынке, – сказал Нифодей.

– Но обоз может снова подвергнуться нападению. Нам нельзя оставлять его на попечение раненых, – сказал Асиферт.

– Верно, толкуешь, в поселение поедешь ты и ещё двое, сам выбирай, кого возьмёшь. Зайдёте к главе местного казачьего патруля, они вам помогут, – ответил Нифодей.

Сердце Капы сжалось от страха, когда Харлан поведал ей, что произошло. Она даже не могла плакать. Просто сидела, обняв Дэя за его могучую шею.

– Их найдут и вернут. А сама, даже не думай на вылазку с гухьяком идти. Пропадёте. Гухьяк – это редкость, и погубите себя, лишь появитесь перед людьми. Не спокойное время сейчас. Люди выживают, как могут. Как бы там ни было, но я беспокоюсь о тебе с братом. Дети вы ещё и силы своей не ведаете, – сказал Харлан.