Капалик и казачий патруль

– У вас немного времени пообщаться, там холодно и я скоро вернусь, – сказал Алик, поднимая полог саней.

– Я ждала. Я знала, что ты придёшь, – тихо сказала Капа.

Её глаза стали немного влажными, но она взяла себя в руки.

– Я не обманывала тебя. Вы сами нас приняли за капаликов, – сказала Капа.

Коин хотел встать и тут же сел обратно. Пространство саней не позволяло ему пройтись кругом.

– Кто ты, скажи мне правду? – спросил Коин, снова усевшись напротив Капы.

– Я казачка. Потомственная. И я этим горжусь. Я и мой брат не имеем ничего общего к той войне, которая здесь сейчас идёт. Мы не лазутчики и не являемся сочувствующими какому-либо вновь образовавшемуся государству, – ответила Капа.

– Так не может быть. Казаки разделились. Или вы относитесь к трусам, которые прячутся по лесам? – с содроганием спросил Коин.

– Ты видел меня и знаешь, что я не струшу перед опасностью и мой брат тоже, – резко ответила Капа.

– Тогда кто же вы? – снова спросил Коин.

– Мы потомки древних казаков. Если я правильно посчитала, я моложе тебя на двенадцать тысяч лет, – ответила Капа, мило улыбнувшись.

Коин стоял и смотрел на неё, не зная, что ответить. В этот момент поднялся полог, и замёрзший Алик забрался внутрь.

– Всё я окончательно замёрз. Если хотите ещё общаться, то сами туда идите, а я отсюда больше не выйду, – сказал он, постукивая зубами.

– Мы ещё поговорим, – сказал Коин и покинул сани.

Морозный воздух стремительно охлаждал его разгорячившуюся голову от посещения арестантов. «У них у всех тайны» – думал Коин, направляясь к Нефодею.

Он поведал главе отряда свои соображения по поводу полондрийцев. С этого дня они вдвоём стали следить за чужаками более тщательно, но казакам решили пока ничего не говорить.

– А что капалики? Слышали что-нибудь? – спросил Нефодей.

– Тоже ничего не видели и не слышали, – быстро ответил Коин и выбежал из саней Нефодея, понимая, что ещё немного и этот прозорливый казак всё поймёт.

Нефодей, улыбнулся себе в бороду и покачал головой: «Да, влюбился ты парень, захомутала тебя эта краса ясноглазая».

Вернувшаяся группа, возглавляемая Асифертом, также ответила негодованием на гибель коня. Однако у них не было на этот счёт каких-либо догадок. Асиферт устроил жёсткий допрос каждому казаку. Он не верил, что конь мог вот так бесследно пропасть из загона. Асиферт становился всё злее, так как не мог найти объяснение случившемуся. Он направился к Нефодею.