Делаю шаг, потом второй.
– Какой-то волосок, хозяи…
Подвал тонет в грохоте взрыва.
Исполинская кувалда лупит в голову и в грудь, отбрасывая назад. В лицо, в глаза впиваются тысячи осколков.
Мир исчезает, бросив меня в бездну невыразимой, невыносимой боли.
Потом исчезает и она.
Мрак.
Глава 15
За кустами полыхнуло. Через секунду Лакун ощутил порыв злого ветра, хоть вокруг царил штиль. Одновременно грохнуло, будто рядом ударила молния. Но не было никакой грозы.
Потом рывок. Телега дернулась, хрым едва не слетел на землю. Раздался треск. Едва различимая тень, черное на черном, метнулась в самое сердце владений Веруна, прокладывая дорогу лаем. Волкодав глея выломал доску из повозки, к которой был привязан. Брехня сменилась жалобным визгом.
У Лакуна сердце оборвалось. С глеем всего два месяца прожили, лучших два месяца. Железные снасти дал для работы на земле. Показал как сеять, как сажать. Старый глей выгреб амбары, продавая зерно за серебро, нанимал воинов. Сажать, считай, нечего было. Не говоря о том, чтобы дожить до нового урожая. Новый глей и на посев ссудил, и в запас – чтобы хлеб печь, пока не уродит… В долг, но сам же сделал так, что выращенное и собранное наверняка позволит рассчитаться с ним, и хрымам до следующего года хватит.
Трава выросла, глей показал, как ее косить. Теперь можно скот держать в зиму, не резать. В прошлом оставляли мизер, только на развод. Сейчас не только на День Схождения Моуи и Зимнее Равноденствие – каждую декаду хрымы будут иметь мясо в горшочке и кружку пива. Раньше и не слыхивали о таком!
Сейчас с глеем что-то стряслось. Погибнет – беда. Глейство купит другой, обычный. Из тех, что только знает соки высасывать из людей.
Лакун спустил ноги с телеги. Сделал шаг к зарослям.
– Стой! – Нил схватил его за плечо. – Верун не простит. Верьи душу выпьют.
Ругая себя за трусость, Лакун стоял, вглядываясь в тьму. Оттуда по-прежнему доносился протяжный собачий вой…
Мюи подскочила с ложа. Сна как не бывало. Отчетливо билась единственная мысль: с Гошем что-то случилось. Возможно – непоправимое.
С возвращения из Кираха жила только ожиданием новой встречи. А тот не спешил. Прислал с хрымом записку: хорошо, мол. Скоро все будет совсем хорошо…
Что – хорошо?! Тем более, читать Мюи не умела, Гош знает. И он не умеет писать. Значит, кто-то другой писал, а здесь она услышала послание благодаря приходскому пастырю. То есть через цепочку людей. Совсем не то, чтоб говорить вдвоем, и он держит ее за руку, она не отдергивает…
Последние мысли она додумывала, уже подвязывая штаны для верховой езды. Косы не стала заплетать – собрала волосы в хвост, не до красоты. Сбежала во двор, сама оседлала кхара.