Натиск

– Остынь парень. Я скажу парочке людей что вы жрецы и за вами устроят такую охоту, каких и зайчата зимами не видали. Вы. У меня. В руках. – Он разбил последнее предложение и проговаривал каждый его слог.

К сожалению Ли, устрашение не работает на того кто умрет в случае невыполнения контракта. Лев молниеносно вытащил меч из ножен, подпрыгнул к Ли, и воткнул лезвие между его шеей, головой и вельветовой спинкой стула. Хороший был стул к слову, и его за два года его так никто и не посмел тронуть, а тем более использовать в пьяной драке, что были зачастую, но не сейчас. Ли и подумал в первую очередь именно о этом стуле. Дорогом, мать его, стуле. А при пролившейся с кожи крови – он уже перешел на более примитивные мысли. Его жадность может его погубить.

– Ты скажешь все что нам нужно и мы уйдем, понял? – В Льве проснулось то чего он от себя не ожидал. Природная, звериная и затаенная злоба. “Город” – подумал он. Если этот мудак может хотя бы на шаг приблизить их к цели, то он именно то что нужно. Ворон думает что у них есть время. Но то жжение на его шее доказывает обратное. – Говори! – Сказал он и прередвинул лезвие под более удобный угол для обзора отражения Ли.

– Идите в квартал серых, найдите дилера и спросите мужика по имени Хаб. – Со скрипом в голосе проговорил Ли.

– На нас ведь нападут? – Сказала Кошка.

– Да, нападут. Постараются вывернуть кишки и пустить по каналу, но вы же сильные, – Ли смотрел в глаза Льву, – да? Отпусти меня уже, я проиграл.

– Вы так привыкли сдаваться? – Сказал Лев и убрал меч с шеи.

– Это Мраад, мальчик, тут либо ползаешь на коленях, либо умираешь. Вы сильнее меня, и моих охранников уж точно. – Ли криво сплюнул желтой жижой на пол. – В квартале серых вы еще попрыгаете.

– Идем. – Сказал Ворон и вышел за дверь. Кошка немного посмотрела на Льва и тоже двинула. Вспыльчивый мальчишка пилил взглядом Ли.

– Чего тебе еще?

– Почему вы такие трусы?

– А почему ты напал неожиданно? – Ответил он с улыбкой на лице. – Брось и иди своим путем.

Ли сказал такое чтобы задеть Льва, но и сам понимал что недооценил врагов. Враги. В Мрааде все враги, а те кто называются друзьями лишь разменные монеты. Трусливо ли жить? Быть может и да, но жизнь есть жизнь. А жизнь в клоаке мира – дороже в десять раз. Перед пустотой смерти и самый гордый король встанет на колени. А перед отчаянием Мраада – они лишь пыль. Ведь и у королей идет кровь.

Ч3.

Ни один квартал в Мрааде не был прозван в честь кого-либо или чего либо, они все имели чисто номинальные, поэтому, и случайные названия. Во-первых квартал серых не был кварталом, это было улицей. Во-вторых, улица эта, не была серой. Тут вообще ничего особо крупного из серого не было. Скорее то была улица с множеством труб торчавших из всевозможных поверхностей, из домов, из окон и одна, даже, вырывалась прямиком из некоторых деревьев. Немногочисленного дерева бывавшего в Мрааде. Быть может его прозвали таким из-за того дыма и пара палящего из труб ночами, но по этому утру и по меркам города, здесь было чисто, но серым квартал-улицу точно назвать было нельзя. Парочка трупиков животных перекиданных в кучку и с десяток отъявленных забулдыг слизывающих капли алкогольных выделений с труб. “Ах, да”, – заприметил Ворон, – “это район завода вина”. Именно он и врубался ночью. И ночью тут происходила настоящее веселье.

Впрочем ребята пришли сюда не рассматривать достопримечательности и архитектуру, а найти определенного человека. Кошка и Лев до конца не понимали что сказал Ли, слово “дил-эр” было для них в новинку. Ворон пояснил по пути что это тот человек который убивает добровольцев. Такое объяснение хорошо подходила характеру города, но точно не объясняло целей этих “Дил-еров”, только для прямолинейного Ворона, Кошка со Львом решили опустить этот вопрос. Лучше увидеть самому чем спрашивать. Хотя оставался еще один вопрос. “Как он выглядит?” И опять последовало непонятное объяснение. “Как ублюдок”.

Ублюдков, тем не менее, в Мрааде было огромное множество. Брак тут не имел ни божьей, ни юридической силы. Венчались быстро, расходились тоже быстро, а трахались ещё быстрей.

Скорее под словом “ублюдок” Ворон имел ввиду “человека явно отличающегося своей гнусью”. И опять проблема – он этого не сказал. Ворон много молчал, смотрел только прямо, и старался не думать. Ведь среди гуляющих таковых ублюдков было преогромное множество. Если бы у социальной мерзости существовала шкала оценки, живущие тут получили бы десять из десяти и дополнительные похвалы от судий. На глазах Льва один мелкий пацан, лет десяти, украл бутылку у прохожего из авоськи и не успевший удрать от хозяина лежал сейчас с разбитым носом в куче мусора. Кошка тоже заметила мальца, но решила не вмешиваться. Она хотела бы ему помочь, но…

“А разве может быть но?” – подумала она и подбежала к юноше. Он казался был без сознания. Она присела на корточки и хотела было его вылечить своими силами.

Но рука Ворона мягко легла на плечо.