– Каких крыльев? – удивился Кузя.
– Тех, что у тебя, у меня и у твоей сестры за спиной, – Кузя обернулся, пытаясь заглянуть за спину – никаких крыльев там не было. – Мы не видим эти крылья, но поверь, они есть, – продолжил папа. – Вот, например, когда у тебя что-то не получается, мама разговаривает с тобой и к тебе возвращается хорошее настроение, так?
– Да, – всё ещё не понимая ответил Кузя.
–– Это потому что своим разговором она починила твои невидимые крылья, и они снова могут поднять тебя на высоту хорошего настроения.
Вспомнив слова папы, Кузя раскинул руки в стороны и оттолкнулся ногой от ледяной корочки дороги. Ещё чуть-чуть и рыжеволосый бунтарь взлетит высоко-высоко, прямиком к пелене из невзрачных облаков, раздвинет их руками и бросится в погоню за ускользающими лучами солнца.
–– А ведь совсем не смотришь, куда идёшь! – зелёный велосипед Ваньки с визгом затормозил, чуть не сбив Кузю. – Чего это ты скачешь по проезжей части?
– Я не скачу, а пытаюсь взлететь, – пояснил Кузя. – Да и сам хорош: кто ж на велосипеде зимой ездит, тем более по такому гололёду?
Но вместо ответа на справедливое замечание пешехода, Ванька сосредоточился на его шапке.
–– Вот это шапища, Кузьма! Где ты её нашёл?
–– Это берет, – поправил его Кузя, – и я его не нашёл. Его мама связала. Точь-в-точь как у Леонардо да Винчи, – и он хотел было начать вдаваться в подробности (кем был Леонардо да Винчи да как творил, и как мама вязала берет), но Ванька быстро потерял интерес:
–– А знаешь что, – перебил он, по-шпионски озираясь, – у меня тут появилось одно ответственное задание от папы. Хочешь, поехали со мной? По дороге можем и Поля захватить.
–– А что это за задание? – спросил Кузя, торопливо устраиваясь на багажнике Ванькиного велосипеда.
–– Знаешь дедушку Морица, который живёт на Сиреневой улице? Нам нужно срочно проведать его пуделя! – Ванька оттолкнулся ногой от бордюра, и друзья отчалили вниз по ледяной реке.
Мориц был легендой посёлка – потомок немцев-математиков с непривычной для русского уха фамилией. Имя его было Клим, но все вокруг упорно звали старика по фамилии, разумеется, из большого уважения. И из того же самого уважения все терпели его задиристого пуделя. Пять лет назад, за несколько месяцев до своей смерти, жена Морица принесла в дом несмышлёного щенка, которому суждено было стать любимцем старика, разделить с ним горечь потери супруги и избавить от тягостного одиночества. Однако было у пуделя и неприятное качество: находясь рядом с хозяином или в пределах его поля зрения, он воплощал собой образ самой что ни на есть воспитанной собаки, но стоило Морицу отвернуться, как пёс превращался в настоящего хулигана, терроризирующего округу. Больше всех доставалось постояльцам старого немца.
Небольшой узкий коттедж тупиковой улицы выглядел словно оторванная часть многоквартирного трёхэтажного дома. Он был обнесён каменным забором с тяжёлой железной дверью посередине. Своим появлением грузная калитка была обязана пуделю, который однажды продемонстрировал склонность к побегу и тягу к хулиганству. Как-то, улучив момент, он просочился в зазор прежнего ограждения, вытоптал фиалки тёти Гали и бросился в погоню за мимо проезжающим велосипедистом. Но не успев насладиться свободой в полной мере, пёс был обезврежен и возвращён хозяину. С тех пор забор и новая калитка удерживали хулиганистого пуделя от дезертирства.
Мориц жил тем, что сдавал комнаты своего дома трём постояльцам. К последним старый немец предъявлял всего два требования: наличие крепких нервов и отсутствие забывчивости. Первое – потому что старик регулярно выпускал пуделя во двор дома, где тот визгливо лаял, доводя до исступления всю округу. А второе – потому что пудель был склонен к побегу и нужно было иметь отменную память, чтобы никогда не забывать закрывать за собой калитку.
Старику повезло: среди его жильцов были реставратор с феноменальной памятью – он восстанавливал храм неподалёку, повариха с железными нервами, которая трудилась в поселковой школе и водитель – объект особой неприязни пуделя, работающий по графику сутки через трое.
Однажды Мориц вышел во двор своего дома, чтобы укрыть розы на зиму. Он достал материю, но вместо запланированных садовых работ, упал без чувств прямо на газон. Пудель, завидев это, принялся бегать вокруг хозяина и истошно лаять, призывая соседей на помощь, однако окружающим лай собаки показался обыденным в своей истеричности, поэтому никто не обратил на него особого внимания. Старого немца обнаружила повариха Соня, которая вернулась из школы. Она вызвала скорую помощь и Морица доставили в больницу папы Вани без сознания, и талантливый доктор, приложив немало усилий, вернул к жизни старика.
Очнувшись, Мориц сразу же вспомнил о пуделе и принялся высказывать опасения относительно его здравия и изводить вопросами медсестёр и самого Максима Николаевича (в посёлке к папе Вани все обращались уважительно, называя исключительно по имени-отчеству).
–– Дедушка Мориц, – мягко отвечал ему Максим Николаевич, – с вашим пуделем всё хорошо, калитку закрыли, вам не о чем волноваться.
ebooksa