Коварная ложь

– Я не разговаривала с отцом четыре года.

Это заставило его замолчать. На целых две секунды.

Затем его лицо посуровело, как будто он не поверил мне, и он наконец, наконец-то, понизил голос. Из-за этого его слова прозвучали как шипение.

– И я плачу тебе больше сорока тысяч. Я понимаю, что это ничто для избалованной принцессы, которая всю свою жизнь прожила в позолоченном замке, но есть ли в твоем теле хоть капля ответственности?

– Да. Вот она, – я помахала перед его лицом средним пальцем. Я повысила голос, чтобы слышали все, – и для справки, это больше твоего члена и по ощущениям лучше.

Я развернулась, вцепившись в свой горчичного цвета поднос, как в спасательный круг. Я до боли прикусила язык, чувствуя во рту вкус крови и разочарования. Множество глаз уставилось на меня, но я была не из тех, кого унижает массовое осуждение.

Нет, меня трогали и выбивали из колеи лишь карие глаза и быстрый, как хлыст, язык.

Когда я взглянула на свою еду, она показалась мне жалкой.

Я ощущала себя жалкой.

Индейка дразнила меня.

Она выглядела сухой.

Сморщенной.

Одинокой.

Теперь моим тотемным животным был даже не чихуахуа по кличке Мучача.

Это был грязный, жалкий кусок индейки, который я все же намеревалась съесть, потому что была голодна и в отчаянии, и два удара сердца отделяли меня от того, чтобы бросить все и побежать к Вирджинии с протянутыми ладонями с собственным поводком в них.

Но Нэш был прав в одном.

Я была принцессой, и я поменяла свои бальные платья на поля сражений.

Он начал битву, но я выиграю вой ну.

Глава 28

Эмери