– Сегодня ты мне нравишься. – Она натянула «Хенли» через голову и опустила нос, чтобы вдохнуть его запах. – Ты фосфен, Нэш. Звезды и цвета, которые я вижу, когда тру глаза. В этот момент чувствуешь себя настоящим, но ты исчезаешь. Не исчезай на этот раз. О чем это вообще?
– А ты говоришь так, как будто ты ходячий говорящий словарь, работающий двадцать четыре на семь, особенно когда ты пьяна.
– Я не пьяна.
Я закатил глаза и прижался к обочине, когда понял, что пропустил съезд к мотелю. Эмери расстегнула ремень безопасности.
– Застегни ремень. Мы не останавливаемся. Я хочу убедиться, что тут нет машин, прежде чем отправиться в противоположном направлении по дороге с односторонним движением.
Она проигнорировала меня с довольной улыбкой на лице. Я подумал, что, возможно, этим вечером наблюдал не ее слом, а ее исцеление.
– Я знаю твою тайну, – прошептала она, забираясь мне на колени, – ты мой Бен.
А потом она поцеловала меня. Крепко. В губы. И я понял, что хочу все ее поцелуи. Но она была пьяна, а у меня кружилась голова. Закручивалась спиралью от неверия в происходящее.
Бен.
То есть Бенкинерсофобия.
То есть Эмери Уинтроп была моей Дургой.
Каковы были шансы подобного?
Вот и говорите после этого, что Судьбы не существует.
Глава 46
Таран бил меня в голову.
Либо у меня было жесточайшее похмелье, либо я заболела. Было похоже на то и другое одновременно.
Я проследила, как Шантилья выгребла весь йогурт из холодильника. Ханна предпочла газировку. Кайден проглотил мясное ассорти. Ида Мари поедала сыр, не очищая его, как ненормальная.
Я переросла отказ от еды Нэша, но часть меня задавалась вопросом, прекратит ли он готовить мне обеды, если я уступлю и съем еду при свидетелях.
Я высморкалась в салфетку, испытывая искушение свернуться калачиком на постели в свободной комнате пентхауса. Настоящий матрас и шелковые простыни, в которых нитей было больше, чем денег на моем банковском счете.