А затем он объяснил мне разговор, который я подслушал в кабинете. Он раскрыл мне свой секрет, сказав мне то единственное, что могло убедить меня скрыть это от Эмери.
Я не согласился с тем, чтобы лгать ей, но согласился с тем, что узнать об этом она должна от него.
Она была поворотным пунктом сюжета. Сюрпризом. Крученый мяч, брошенный в меня в конце книги. Если я хотел счастливого финала, мне нужно было поймать его и пробиться к финишу.
Я не мог хранить от нее секреты.
Если не скажу ей – потеряю ее.
Но если скажу – причиню ей боль.
Поэтому, когда человек, которому я четыре года хотел отомстить, попросил меня сохранить тайну – я согласился.
Даже если это значило потерять Эмери.
Глава 48
– Что, если бы люди знали только одно слово: «спасибо тебе»? – спросила я, лежа на полу в пентхаусе Нэша.
Я лежала на полу в гостиной, завернувшись в четыре огромных одеяла. Чрезмерно, да, но так шикарно. Я представила, как еду на единороге сквозь волну радуг и облаков из сахарной ваты.
Болеть замечательно.
Мое оправдание тому, что последние четыре дня я пропускала работу, но я убедила своего крутого босса, чтобы он сказал, что я больна (Нэша, не Шантилью).
Футболка «филофобия» задралась на животе. Я не стала одергивать ее. Нэш сидел на диване в одних спортивных штанах «Найк», шрамы были выставлены напоказ, чтобы я могла наслаждаться ими.
Приподняв подбородок в сторону еще одного одеяла, я призвала его взглядом. На самом деле Нэш набросил его на меня, добавив еще блаженства.
Он смотрел на то, как я превращаюсь в буррито, губы, мать его, наконец улыбнулись впервые с момента его поездки к папе.
– Это два слова.
– Рассмеши меня.
– Это слово станет бессмысленным.