Достаточно слащаво? Скрываю свои основания, раз глубокие и философские не работают. Я могу также употребить фразу «Вселенная хочет, чтобы мы были вместе. Кто мы такие, чтобы противостоять Вселенной?». Отличная фраза. Можешь распечатать это на футболке.
Вернешься ко мне?
Нэш».
Я побежала в свою комнату и распечатала футболку.
«Кто мы такие, чтобы противостоять Вселенной?»
Казалось, что я надела на себя Нэша.
Шантилья ушла с Кайденом, Ида Мари и Ханна давали интервью архитектурному журналу о предстоящем открытии отеля с ограниченным кругом лиц. Нэш провел утро с Делайлой, болтая с местным политиком об играх высшей лиги.
Он вошел в офис около полудня, щеголяя темными джинсами, белым «Хенли» и бейсболкой. Когда он застукал меня за поеданием сэндвича, который он сделал, в футболке, которую он придумал, он прислонился к дверному проему, скрестил руки на груди и принялся наблюдать.
Самодовольный и чертовски самоуверенный.
Я отправила последний кусочек в рот, перекусив руту.
– Ты расскажешь?
– Ты поверишь, что у меня есть причины не рассказывать?
– Да, ты хочешь, чтобы это рассказал мне Гидеон.
– То, что ты зовешь его Гидеон, а не «папа», и есть причина.
На самом деле я всегда называла его «папа» в лицо и почти всегда называла его «папой» в уме. На самом деле я обращалась к нему «Гидеон» только с Нэшем, потому что боялась неизвестности. До сих пор я понимала мотивы всего, о чем рассказывал папа.
Он состоял в формальном браке с Вирджинией, чтобы сохранить меня.
Он сделал Бальтазара партнером, чтобы сохранить меня.
Он не сдал их властям, чтобы сохранить меня.
Это понятно.
Но что, если придет день, когда он признается в том, что он или Нэш сделали нечто столь ужасное, что я никогда не смогу простить их? Или хуже… я прощу их, потому что очень хочу, чтобы они были в моей жизни.