Потаенное судно

— Страсти-ужасти! — засмеялся Юрий, однако уже припадая на стынущую ногу.

В редком мелколесье, на взлобке, начали замечать первые признаки давнего боя. Гуще всего посеяно патронных гильз. Понятно, они уже не светят желтизной латуни и даже не зеленеют ржавчиной. Густо-нагусто облепленные темной коростой времени, они выглядят не гильзами, а панцирями древних меловых моллюсков. Кое-где валяются до предела истлевшие подсумки, шинельные хлястики. Сохранились выбеленные дождями длинные деревянные ручки немецких гранат.

Впереди стена сопки, крутая, почти отвесная.

— Скалолазы-умельцы! Кто рискнет взять ее приступом? — шумнул Владлен Курчавин. Схватившись за ветку куста, ловко вскарабкался на кубический камень. Оттуда по выступам поднялся до хорошо сохранившейся огневой точки: скрытый боковой вход в пещеру, светящийся глазок в каменной стене.

Когда подтянулись остальные, они увидели Курчавина, удобно прилегшего у глазка, просунувшего наружу палку наподобие ствола винтовки или пулемета. Под локтями и слева, и справа — залежи истлевших пулеметных лент. К самой стенке отодвинута темная горка гильз.

— Поработал старатель… — тихо, с непривычной хрипотцой в голосе заключил Владлен, кивая на кучи отстрелянных гильз.

Долгим и тяжелым оказался путь к вершине первой сопки. Когда выбрались наверх, не уговариваясь, присели кто на что: на камень, на каску, на металлический патронный ящик. Юрий поставил капсюлем вверх снарядную гильзу, присел на нее.

Закурили.

— Как нога? — кивнул старший лейтенант на дымящийся паром ботинок Юрия.

— Сохнет помаленьку.

— Долго еще нам ползать по-пластунски? — подал голос неразговорчивый Фишин.

Саша Томбосов показал сигаретой вниз за спину:

— Видишь озеро?

— Не слепой.

— За озером сопку различаешь?

— Ясным ясно.

— Что еще видишь?

— У меня глаза не телескоп.

— Корабельную мачту. Подводники установили, понимаешь?

— Хитрости мало, понять можно.