— Приседания у перископа.
Вокруг взорвался хохот. Все поняли слова командира лодки правильно, так, как и следовало их понимать: мол, делом занимаюсь, веду корабль, а на безделье времени не хватает. Но Алышев не обиделся. Он заметил:
— Ничего, на бережку жирок свой поутрясу.
И этому тоже все поверили, знали, что Алышев не любит распускаться. Каждое утро в темную рань люди видели его спешащим в бассейн с чемоданчиком в руках. Виктор Устинович плавал добрых полчаса, растирался, пробежкой возвращался домой на завтрак.
— Выходим на связь, — доложил лейтенант Геннадий Краснощеков. — Разрешите начинать? — Обратился неопределенно к кому: то ли к Алышеву, то ли к Кедрачеву-Митрофанову.
Алышев кивнул в сторону командира корабля: мол, спрашивай у него. Кедрачев подобрался весь, зачем-то погладил себя по груди, по бокам, выдохнул решительно:
— Добро!
Командир соединения полуспросил-полупригласил Кедрачева-Митрофанова.
— Пойдем к ним?..
Геннадий Краснощеков недавно на лодке. Он закончил училище имени Александра Попова, что в Петродворце, под Ленинградом. Во всем подобранный, строгий. В нем еще сидит курсантский дух, курсантская выправка. Это забавляет старых подводников, давно отвыкших от той официальности, которая господствует в подобных школах. Нет пока в лейтенанте морской изюминки, то есть той легкой небрежинки, с которой приступают к любому, даже самому серьезному делу, нет в нем той независимости, которая отличает опытного корабельного офицера от всех прочих, нет чувства уверенности. Впрочем, все эти недостатки скоро проходят. По истечении некоторого времени старшему начальнику приходится то и дело одергивать молодого петушка за излишнюю самоуверенность, за непозволительную самостоятельность. Происходит, одним словом, дифферент в другую сторону, который тоже приходится выравнивать.
Рядом с лейтенантом — на вертящемся стульчике старшина первой статьи Чичкан. В наушниках он пригнулся к аппарату. Краснощеков то и дело оборачивался назад, вопросительно посматривал на стоящих за спиной командиров.
— Не вертись, ради бога! — заметил Алышев. — Делай свое дело.
Маленький смуглый Чичкан — молдаванин из Тирасполя — прогудел басом удивительно четкого тембра:
— Есть, слышу…
— Что передают? — подался вперед Алышев, опершись на узкое плечо старшины Чичкана.
— Цифры.
— Какие?
— 29… 15… 37…
Кедрачев-Митрофанов приказал Геннадию Краснощекову:
— Подключите динамик.
ebooksa