Между Святой Софией и Святой Ириной до сих пор стоит часовня на месте, где когда-то находились ксенодохий и монастырь Сампсона. Монастырь Святого Трифона, построенный Юстинианом, вероятно, находился недалеко оттуда, на улице, которая спускалась от Святой Софии к Золотому Рогу. Монастырь Святой Евфимии у Ипподрома находился у югозападного края Ипподрома, возле дворцов Лауса и Антиоха.
Идя от Ипподрома к Форуму Константина, можно было увидеть рядом с большой Базиликой и Октогоном, в квартале Серебряников, монастырь или церковь Святого Феодора (к имени этого святого иногда прибавляют прозвище «обнаруживающий», потому что все потерявшие какую-нибудь вещь просили этого святого помочь им найти ее), а потом на противоположной стороне, возле цистерны Филоксена, церковь и монастырь Сорока Мучеников.
На форуме Константина была церковь во имя святого Константина, возможно, та, которую приказал построить Василий Македонянин. По другую сторону этой площади находился монастырь Богородицы in Lithostroto. Еще дальше, если продолжать идти вверх по центральной улице, можно было увидеть поблизости от форума Тавра, нынешней площади Сераскиерат (вероятно, площадь Сераскериата, что означает «военное министерство» на турецком языке. –
И последнее: почти в конце Месы возле ворот Харисия, с левой стороны стоял монастырь Святого Георгия Сикеота, а возле него – монастыри Марония и Римлян; справа стоял знаменитый монастырь Хора.
Второе ответвление центральной улицы шло от площади Филадельфион, пересекало форум Амастрианум, потом форум Быка, находившийся у подножия холма Ксеролофос, седьмого холма столицы. Этот холм отделен от остального города долиной Ликуса, и на нем расположены кварталы Елениана, Девтерон и Псамафия. У подножия Ксеролофоса стояла церковь Святого Романа около дороги, которая отходила от Месы за площадью Быка, немного дальше площади, и кончалась у ворот Святого Романа. Напротив этой церкви и к северу от нее находился знаменитый монастырь Далматес, один из самых старых в Византии. Как свидетельствует Антоний Новгородский, «поблизости стояли церкви Святых Фирса, Анфима, Каллиника, Луция, монастырь Святых Карпа и Вавилы и очень много других монастырей».
Раньше мы уже упомянули те монастыри с этого холма, которые стояли на его южном склоне, напротив Пропонтиды. Места, где стояли некоторые из них, мы знаем, но нет сомнения, что в этой части столицы, ее двенадцатом округе, было и много других монастырей, местоположение которых остается неизвестным. Мордтман пишет: «Большинство монастырей находились на седьмом холме, называвшемся Ксеролофос». Таким образом, этот холм на восточном краю великого города был, как скала Петрион на противоположном краю столицы, оазисом святости в самой мирской из столиц.
К западу от старинных Золотых ворот находились монастырь Святого Филиппа, церковь Святого Луки с общественным кладбищем и, возможно, монастырь Калойоханнис, в котором Антоний Новгородский видел реликвии святого Власия. К северу, на месте, где теперь стоит мечеть Алты-Мермер, находился монастырь Святого Мокия, построенный возле цистерны, носившей это же название.
В той части Экзокиониона (то есть Застенья, части города, находившейся вне стены Константина. –
Между Византием и Понтом Эвксинским, на европейском берегу Босфора, возник длинный ряд монастырей; ими был застроен весь этот участок побережья, и эти обители называли «монастырями у пролива». Именно там Константин Великий построил монастырь Святого Михаила и монастырь Сосфенион. По словам Созомена, первый из них был виден справа тем, кто въезжал в Константинополь с Понта. Расстояние между монастырем и столицей было около тридцати пяти стадий по морю и больше семидесяти стадий по суше, поскольку дорога огибала залив. Поблизости от этих мест стояли колонна святого столпника Даниила, сыгравшего такую важную роль в религиозных делах Византии, и монастырь, где жили его ученики. Вероятно, там же надо искать место, где находился монастырь Сатира, в котором был игуменом святой Игнатий до того, как взойти на престол византийских патриархов. Похоже, что эта же обитель позже была известна как монастырь Святого Михаила «у пролива». В житии Игнатия, написанном Никитой, говорится, что скифы устроили набег с Понта Эвксинского, дошли до пролива, разграбили всю эту местность и монастыри, в том числе монастыри патриарха Игнатия, и убили двадцать пять тамошних монахов. В этой местности находились монастырь патриарха Тарасия и монастырь Агафос, основанный другим патриархом, святым Никифором, который был сослан в эту обитель Львом Армянином, а неподалеку был монастырь Фоки, построенный Василием Македонянином. Также на европейском берегу пролива находились церкви и монастыри Святого Георгия, Святой Евфимии, Святого Феодора Тирона. На азиатском берегу, напротив Сосфениона, находился «Иренайон», большой монастырь акеметов, то есть Неусыпающих. Святой Александр, учредитель акеметов, основал свой первый монастырь на берегах Евфрата. Примерно в 420 году он переехал в Константинополь и основал там монастырь Святого Мины. Гонения вынудили его бежать из столицы, и он построил у входа в Черное море новую обитель – монастырь Гомон. Там он и умер примерно в 440 году. Его преемник, настоятель Иоанн, основал напротив Истении большой монастырь Неусыпающих. В этом ему помогал святой Маркелл, его правая рука и советчик, который стал следующим настоятелем после него.
Снова двигаясь вверх по заливу в направлении Золотого Рога, путник видел монастырь Клидиуса, куда Феодора заточила святого Иоанна Златоуста. Дальше, в предместье Фонтанов, известно место, где стоял монастырь Святого Конона, монахи которого активно участвовали в том мятеже, которым был омрачен пятый год правления Юстиниана. Встав на сторону мятежников, эти монахи помогли черни освободить двух приговоренных к смерти, которые смогли бежать, сами посадили их в лодку и отвезли на противоположный берег Золотого Рога, в монастырь Святого Лаврентия, церковь которого была убежищем, в которое никто не смел войти.
Установить, где находились остальные монастыри, сейчас невозможно. Потому что топография большинства старых кварталов города, входивших еще в Византий, остается крайне неясной до сих пор. Но в городе не было ни одного округа без монастырей, и на всей территории столицы не было почти ни одной улицы, где бы не поднималось над каким-нибудь строгим по стилю зданием простая деревянная крыша или, чаще, мистический купол монашеской церкви.
Панорама Константинополя и сегодня – один из самых чудесных видов, которые можно себе представить. «В середину безоблачного неба целятся острые, как копья, верхушки минаретов и поднимаются купола за куполами – большие круглые купола, серовато-белые или мертвенно-белые, которые поднимаются рядами одни над другими, как пирамиды из каменных колоколов. Это мечети, которые уже сотни лет стоят неподвижно, венчая Стамбул гигантскими куполами, и создают его неповторимый силуэт, более величественный, чем панорама любой столицы мира. Тот, кто приезжает сюда издалека по Мраморному морю или из дальних стран Азии, видит эти купола первыми, если не считать изменчивые туманы на горизонте. Благодаря им над всем современным и мелким, что суетится на набережных и на море, парят воспоминания о старине, и от этих воспоминаний по телу пробегает дрожь», – писал романист Пьер Лоти.
Согласно Паспатесу, таков Стамбул с его бесчисленными мечетями, и такой была столица византийских императоров в ее несравненном венце из 217 церквей и 175 монастырей. С высоты Петриона или Ксеролофоса, с холмов Хебдомона или Сераскериата – вообще отовсюду видел эти церкви и монастыри, которые поднимали над остальными жилищами каменные, деревянные, мраморные или золотые округлости своих больших куполов, напоминая «богохранимому» (охраняемому Богом) городу, что в их защищающей тени молятся, страдают и умирают люди, элита христианского общества, которые чувственным удовольствиям легкомысленной столицы предпочли суровые радости добродетели и тяжелые труды монашеской жизни.
Часть вторая
Религиозная жизнь монахов
Глава 1
Игумен
Во главе каждого монастыря находился настоятель. В законах Юстиниана он называется авва, игумен, иногда архимандрит. Греки давали такому настоятелю название «архимандрит», то есть глава овчарни, где живет духовное стадо (овчарня по-гречески «мандра»), или, чаще, «игумен» – «руководитель». Но не похоже, что эти два слова означали одно и то же. Шлюмберже пишет об этом так: «Архимандрит, которого часто путают с игуменом, был выше, чем игумен. Обычно он руководил несколькими крупными монастырями, а игумен должен был руководить только одним монастырем, а следовательно, был лишь заместителем архимандрита. Но иногда в обычной речи настоятеля монастыря называли то архимандритом, то игуменом, не отличая одно слово от другого».
Похоже, что даже в официальных документах, по меньшей мере вначале, не было различия между архимандритом и игуменом. На Эфесском и Халкидонском соборах, а также в прошении, которое константинопольские монахи адресовали в 518 году папе Хормисду и которое было прочитано в 536 году на пятом заседании собора, проходившего под председательством патриарха Мины, все настоятели монастырей назвались архимандритами. Напротив, в многочисленных документах собора 536 года – прошениях, направленных Агапиту, Юстиниану, Мине, – почти все настоятели написали после своего имени слово «игумен». В первом из этих документов только девять настоятелей подписались как архимандриты. Это были Мариан из монастыря Далматия, Феодор из монастыря Марония в Сикисе, Иаков из Абиби, Зосима из монастыря Максимина, Елпидий из монастыря Вассиана, Полихроний из монастыря Критян, Григорий из монастыря Кира, Сириак из монастыря Сирикус. Под прошением, которое было направлено Юстиниану, подписались одиннадцать архимандритов: Мариан из монастыря Далматия, Агапит из монастыря Диуса, Агапий из монастыря Фалассия, Александр из монастыря Авраамия, Полихроний из монастыря Святого Михаила в Этрии, Анастасий из монастыря Римлян на Петрионе, Полихроний из монастыря Критян, Родон из монастыря Феодора, Зотик из монастыря Святого Андрея у ворот Сатурнина, Мартирий из Валентова монастыря Святого Иоанна Крестителя, Иоанн из монастыря Святого Анастасия у Акведука. В прошении на имя Мины этот титул указали всего восемь подписавшихся настоятелей: Мариан из монастыря Далматия, Агапит из монастыря Диуса, Агапий из монастыря Фалассия, Александр из монастыря Авраамия, Феодор из монастыря Иова, Полихроний из монастыря Святого Михаила в Этрии, Полихроний из монастыря Критян, Иоанн из монастыря Святого Анастасия у Акведука.
Таким образом, судя по данным из актов 518 и 536 годов, по меньшей мере до середины VI века не представляется возможным установить то четкое различие, о котором пишет Шлюмберже. До этого времени оба названия поочередно применялись для обозначения экзарха – самого высокого монашеского звания в Константинополе, и настоятеля – главы монастыря. Но наименование «игумен» использовали намного чаще. Вскоре оно стало применяться повсеместно и оставалось обычным наименованием настоятеля в течение всей описанной здесь эпохи. Поэтому на Втором Никейском соборе 787 года в постановлениях употребляется только слово «игумен», и все настоятели константинопольских монастырей, которые присутствовали на этом соборе, поставили под ними подписи со званием «игумен». Настоятели знаменитого монастыря Святого Саввы в Иерусалиме, большого монастыря Неусыпающих, монастырей Авраамитов и Святого Диуса называли себя только игуменами. Святой Феодор, настоятель одного из самых крупных монастырей столицы, имел только звание игумена: он всегда подписывался лишь этим словом. Первый из его преемников, Навкрат, в своем письме-послании о смерти Феодора и биографы святого всегда называют его игуменом или катигуменом. После него настоятели Студиона по меньшей мере до конца XI века носили только этот титул. Это же подтверждают и недавно опубликованные надписи на византийских печатях: на всех печатях настоятелей монастырей, за исключением одной, стояло слово «игумен» или «катигумен». И в греческом церковном ритуале вступления настоятеля в должность употребляются только слова «игумен» и «катигумен», никогда – «архимандрит».
ebooksa