Она была в ванной, чистила зубы, когда диктор заговорил про убийство Маккана, его матери и Кристин Хердман в доме под номером четыре тысячи сто восемьдесят семь на Онгаро-драйв.
Разинув рот, полный зубной пасты, и глядя на свое отражение, Клаудия внимала каждому слову, описывающему место происшествия.
Закрыв глаза, она сглотнула пену и попыталась дозвониться до Бобби. Но голос к тому времени окончательно пропал, да и забыла она, что хотела ему сказать.
Мы с Клаудией сидели лицом друг к другу в темной комнате. Меня била дрожь. Этой несчастной психически больной женщине не по своей вине и воле пришлось сыграть в развернувшейся трагедии кошмарную роль. Если бы она предупредила людей заранее, на счету Убийц с двадцать вторым калибром остались бы лишь Карен Додрилл и Джойс Вермиллион, а остальные восемь их жертв были бы живы.
Клаудия подняла на меня полные слез глаза.
– Я вдруг поняла, что так и не сделала того, зачем, собственно, туда ехала. Я была слишком напугана, поэтому совсем забыла. Может, поэтому их призраки и мучают меня последние шесть лет? Потому что я предпочла выбросить их из головы, так и не вознеся над ними молитву. Я хотела бы сделать это сейчас. Вы мне поможете?
Плача навзрыд, Клаудия встала со стула. Я тоже поднялся. Она протянула мне руки, я принял их, опустил голову и вместе с ней зашептал заученные слова, помогая Клаудии исполнить наконец свое обещание и помолиться за бессмертные души Крисси, мамули и Микки Маккана.
Эпилог
В художественном произведении здесь можно было бы поставить точку. Но это подлинная история о реальных людях, и читателю, вероятно, интересно узнать, что происходило с ними дальше.
Не обо всех я могу рассказать. О ком-то выяснить мне ничего не удалось, потому что они или сидели в тюрьме, или уехали в неизвестном направлении, или попросту не захотели со мной встречаться. Вот что стало известно о главных персонажах.
Гэри Джеймс Левингдон по нынешний день находится в государственной больнице города Лима для душевнобольных преступников. Он отрастил густую бороду. В феврале тысяча девятьсот восемьдесят третьего года его снова судили. Властям Огайо не терпелось уличить Левингдона в убийстве Джозефа Энника (в котором он признался в первый же вечер после ареста), поэтому если остальные восемь обвинительных актов вдруг отменят, сославшись на то, что признание было дано под давлением, на свободу Левингдону все равно уже не выйти[26].
Присяжные округа Гамильтон в Цинциннати быстро признали его виновным и к прочим наказаниям добавили еще один пожизненный срок.
Государственный защитник Джеймс Кура подал апелляцию, требуя отменить обвинительные приговоры на том основании, что Макменеми и Уомелдорф вынуждали Левингдона давать показания, нарушив тем самым его право на молчание, а «привлечение эмоционально угнетенной супруги оказало эффект подавления воли, в результате чего признание Левингдона было получено отнюдь не в рамках свободного и ничем не ограниченного выбора».
Кура согласился уточнить у своего клиента, не желает ли тот поговорить со мной, и даже передал список моих вопросов в государственную больницу города Лима. Однако, как он сам позднее признался, Кура при этом рекомендовал Левингдону не отвечать мне и не встречаться, пока не будет рассмотрена апелляция.
Таддеус Чарльз Левингдон до сих пор отбывает девять пожизненных сроков в Лукасвилле и (если верить разным источникам) считается там едва ли не самым опасным преступником[27]. Он забрал у своего адвоката, Гэри Тайака, все материалы дела и стенограммы судебных разбирательств, чтобы самостоятельно подать апелляцию в Верховный суд США, и двадцать четвертого декабря тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года оформил прошение о выдаче постановления хабеас корпус[28].
Шестого января тысяча девятьсот восемьдесят пятого года агентство «Ассошиэйтед пресс» объявило, что Таддеус нашел юридическую лазейку, которая якобы позволит ему выйти из тюрьмы. В статье под заголовком «А штат ли Огайо?», опубликованной в информационном бюллетене тюремного министерства в Лукасвилле, Таддеус утверждал, что поскольку Конгресс официально принял Огайо в число штатов лишь в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году (хотя фактически это случилось в тысяча восемьсот третьем), то и все законы, принятые до того момента, должны считаться недействительными. Кроме того, в истолковании Таддеуса Конституция штата Огайо предусматривала отмену любых измененных законодательных актов, а Генеральная Ассамблея Огайо вообще не имела права определять меры преступления и наказания.
Таким образом, как утверждал Левингдон, все уголовные законы Огайо должны быть отменены, а осужденные – выпущены на свободу.
Отметив, впрочем, некоторые изъяны такого решения, Левингдон подчеркнул: «Здесь есть люди, которым не место на улицах города. Я хочу их освобождения не больше вашего. На свободе у меня остались супруга и дети». Левингдон заявил, что готов отказаться от судебной тяжбы, если его и еще некоторых заключенных, «порядочных людей», выпустят из тюрьмы.
Согласно статье «Ассошиэйтед пресс», исполнительный директор Американского союза гражданских свобод штата Огайо заявил, что судам уже доводилось опровергать подобные аргументы.
Прокуроры Джордж К. Смит и Джеймс О’Грейди стали судьями муниципального суда города Колумбус.