И с тех пор Зинаида Тарасовна безвыездно сидела на даче, занимаясь новым для нее увлекательным делом — выращиванием корнеплодов и прочих полезных овощей.
Как ни успокаивал он себя тем, что «чист как стеклышко», тревога постепенно росла. Иван взглянул на часы — одиннадцать. В Москве, значит, девять, звонить еще рано. Недооценил он этого жида, не думал, что Блюм покажет ему зад. Но еще больше они промазали с Соболевым! И все из-за идиотки Буслаевой! Чего, казалось, проще — убрать его, еще когда он «челночил»? Убийство с целью ограбления. Так нет же, Галка закудахтала: «Он мой друг! Я сама им займусь. К июню его не будет в городе». Все еще живет какими-то принципами, хотя давно их просрала! Подставилась со всех сторон! Коза!
— Ваня, можно? — В двери возникла лысая голова.
— Проходи, уже полчаса тебя жду.
Внешность Лузгина, бывшего шофера Максимова, была скорее приятной, чем отталкивающей. Капни чем-нибудь на лысину — и вылитый Горбачев. Правда, на дне больших голубых глаз таилось что-то недоброе.
— Чем порадуешь? — обратился к нему Стацюра, когда тот устроился в кресле.
— Скорее, огорчу. — Лузгин полез в карман брюк и достал оттуда спичечный коробок и сигареты «Космос».
— А ты патриот — куришь советские!
— Дурная привычка, — развел он руками и добавил: — Вдвойне дурная! — Закурил и наконец поведал: — С рыжим провал — скользкий, гадюка! Раскусил нашу Нинку в два счета, как школьницу! Не она его, а он ее усыпил и исчез, будто испарился.
— Что с Ниной?
— Не боись! Закопал в таком месте — хрен кто найдет!
Стацюра поморщился то ли брезгливо, то ли жаль ему стало девушку — непонятно.
— Соболев тоже скользкий? Или какой?
Лузгин опустил голову.
— Не дается пока, Ваня. Мы его вчера ждали у матери — он туда не поехал. Потом наши засекли его у Маликовой. Мы рванули к ней, но Соболев уже скрылся. Думаю, ушел через крышу.
«Что-то он зачастил к Ольге, — подумал Иван. — Она, правда, ничего не знает, а все равно неприятно».
— Но это все, Вань, цветочки, — продолжал между тем Лузгин. — Вот Преображенская выкинула номер — это да!
— Что она? — насторожился Стацюра.
— Баба — не дура, о чем-то догадалась и бросилась сразу к Авдееву…
При этих словах у Ивана началась изжога, но спасительная содовая стояла в холодильнике.
ebooksa