— Пришли эксперта, если можно. Думаю, он там понадобится.
Белый, как «скорая помощь», «рено» въехал во двор на улице Амундсена и остановился у предпоследнего подъезда девятиэтажного дома.
— Постой! — взял он ее мягкую тонкую кисть. — Посидим немного.
— Хочешь выяснить отношения? — криво усмехнулась Татьяна. — Валяй!
— Зачем ты так, Таня? — Ленчик положил руки на руль и уткнулся в них подбородком. «Не везет! Не везет мне с бабами! — быстро проносилось у него в голове. — Полина позавчера обругала последними словами. Дочь я ее погубил! Хорошо придумала! Эта вот сидит — смотрит зверем! Неужели, кроме денег и побрякушек, им от меня ничего не надо? Неужели как человек я ни черта не стою?»
— Ну, что? Так и будем молчать? — Внутри у нее нарастала буря. — У меня дочь там одна — давай поживее!
— Ничего с твоей дочерью не случится.
— Да? — ехидно приподняла она левую бровь. — Не слышал, что в городе девочки пропадают?
— Что, Чикатило на гастроли приехал?
— Дурацкие у тебя шутки, Леня! — Буря началась. — И сам ты…
— Договаривай!
— Не буду.
— А почему не будешь? Боишься, что побрякушки потребую назад?
— А ты мне их напрокат дал? На время спектакля? Спектакль кончился — сдай реквизит?
«Красиво говорит, стерва! — все больше влюблялся Ленчик. — Ей бы и в самом деле на сцену!»
— Так возьми свои побрякушки и катись к чертовой матери!
Ни колье, ни сережек с бриллиантами, которые подарил ей Травкин, у нее при себе не было, потому что не было повода их сегодня надевать. Они возвращались от Ленчика, из его роскошной пятикомнатной квартиры в центре города, с кухаркой и горничной. Они весь день провалялись в постели, и ей не о чем было с ним говорить. Пропасть в общении между ними все расширялась и углублялась. Его это всегда тяготило. В интеллектуальном плане он до сих пор оставался детдомовцем, фрезеровщиком и фарцовщиком. Даже любовь к театру и зрелищам, возникшая в последние годы, уже ничего не могла изменить. Он любил, но любил бессловесно.
— Таня! Таня! Куда ты? Подожди!
Но уже было поздно — она ловко выпрыгнула из машины и резко хлопнула дверцей.
— Завтра пришлю их тебе по почте! — бросила она на прощание и скрылась в подъезде.