Последняя акция

22
18
20
22
24
26
28
30

— Пожрать у тебя ничего нет?

Юра мотнул головой.

— А табачку не привез? — В голосе его звучала отчаянная тоска.

— Я не курю, — лишил старика всякой надежды Соболев.

— В доме, кроме водки, ничего нет, — пожаловался Трофимыч, — пил целую неделю — думал, сгорю. Ни хрена! Не берет меня смерть. Пенсию мне не везут, зарплаты полгода не видел. Вот поймал карасиков, а жарить не на чем. Уху варить буду, а я люблю жареных! Пес туда же — голодный ходит. Помрет Черчилль, не выдержит! — смахнул слезу Трофимыч, а пес при этом завыл.

— Черчилль давно помер, — попытался отшутиться Юра, хотя к горлу подступил комок.

— Пса моего Черчиллем звать, — объяснил старик

Юра достал из кармана своего видавшего виды пиджака пятерку и протянул ее Трофимычу.

— Это все, что у меня есть, — поклялся он.

Старик сразу просветлел, заулыбался.

— Будет, Чер, на что хлеба купить, — подмигнул он собаке, отчего Черчилль завилял хвостом и вновь облизал Юре ладони.

«Голодный, а не злой», — удивлялся псу Юра.

— А как же насчет ведьм, Егор Трофимыч? — вернулся он к прежнему разговору.

Улыбка тотчас исчезла с лица старика. Калмыков внимательно посмотрел Юре в глаза, хитро прищурился и произнес:

— Это мне с перепою почудилось.

— Как же так! — возмутился Юра, хотя версия Трофимыча его вполне удовлетворила. То же самое он сказал Блюму, когда тот посылал его к леснику, но решил не отступаться. — А в деревне тоже с перепою видели свечение над озером?

— Мудреное дело! В воскресенье в деревне ни одного трезвого мужика, ни одной трезвой бабы не сыщешь!

— Может быть, — согласился Юра, — но я-то был трезв, — не моргнув глазом, солгал он, записав себя в свидетели загадочного явления. — И наблюдал свечение аж с западного пирса.

— Ты откуда сам? — заинтересовался Трофимыч.

— Из лагеря, — коротко ответил Соболев.