Он стыдился своей работы, стыдился своей школы, – но и работа, и школа были предметом гордости его отца. Он чувствовал себя предателем и знал, что в этом-то и заключается самая суть его несчастья. Если он не хочет быть одиночкой и изгоем, он должен всю жизнь притворяться, будто гордится тем, что в глубине души тайно презирает, – тем, что считает посредственным, недостаточно хорошим.
И в этом смысл преданности? В том, что человек должен похоронить свое честолюбие и опуститься до уровня этого жалкого маленького знамени, которое ему предстоит нести? Даже если он ничуть не сомневается в том, что достоин куда более славного знамени?
Стыдно ли человеку быть недовольным своим положением и предпочитать одиночество обществу людей, которые для него недостаточно хороши?
Волны, подгоняемые ветром, накатывали на берег и пестрели барашками, и пока Дик лежал и наблюдал за ними, на него снизошло озарение.
Внезапно все прояснилось, и мысли перестали лениво кружиться в водовороте жалости к себе. Когда несколько недель назад он прочел эти слова – “жалость к себе” – в газетной статье, они показались ему жестокими, как насмешка над физическим уродством, но теперь вдруг приобрели совсем иное значение. Он ощутил странное возбуждение и уже не мог просто лежать на пляже. Он встал и зашагал дальше, пока перед ним не вырос ряд бунгало – и тогда он повернул обратно. Завидев Богнор, он снова повернул и принялся ходить туда-сюда по пустынной полоске пляжа длиной в милю – той самой полоске, которая подарила ему луч надежды.
В голове у него с каждым мгновением прояснялось все больше, и к охватившему его возбуждению присоединилось осознание того, что он полон сил: отпуск только-только начался! Впереди еще пять – семь – десять прекрасных дней!.. Нет, нельзя, чтобы мысли разбегались… Надо сосредоточиться.
Какой же он дурак! Неудивительно, что он был так несчастен и чувствовал себя таким ничтожеством! Он это заслужил.
Его представление о преданности оказалось в корне неправильным; преданность означает отнюдь не рабское преклонение перед посредственностью, а решительную готовность изменить к лучшему все, что вас окружает.
Его злость на Бельведер-колледж перетекла в нечто другое – не гордость и не стыд, но смутное собственническое чувство, чувство ответственности, чувство долга. Он больше не презирал мистера Барбура и его тщетные попытки внушить воспитанникам гордость за колледж – это был его единственный путь, правильный путь, и внезапно Дик понял, что за этим кроется терпеливое благородство.
Не может ли он, Дик, что-нибудь предпринять, чтобы несуществующее величие Бельведер-колледжа стало прекрасной реальностью? Именно ученики прославляют школу и создают ее традиции.
Смутные воспоминания о прочитанном когда-то нахлынули одно за другим; толкаясь и вытесняя друг друга, они складывались в ясные образы и вдохновляли его. Известный юрист начинал в маленькой ювелирной лавке своего отца, знаменитый врач – в лачуге поденщика, а члены кабинета министров когда-то были машинистами и рабочими на заводах. Обрывки заметок, которые он видел в газетах, ожили – быть не может, что в то время они ничего для него не значили!
Теперь на горизонте виднелась только пароходная труба да вялая струйка дыма. Он долго стоял и глядел на нее.
Главное – не спешить и не натворить глупостей: он не будет гнушаться своей работой и выполнять ее спустя рукава – он будет стараться до тех пор, пока не сможет уйти из “Мэйплторпс”.
“Карьера для юношей” – как же так, он сотни раз проходил мимо витрины книжного магазина, и ему никогда не хотелось зайти и взять эту книгу?
Он купит ее, как только вернется домой, спокойно изучит и выберет себе дорогу. Он поставит у себя в комнате стол, чтобы работать зимними вечерами, а летом вытащит книги на улицу и будет читать под деревьями на площадке для игр. У него уже руки чесались поскорее разрезать белые страницы.
Ему семнадцать – впереди еще много-много лет! Когда-нибудь он отправится в Бельведер-колледж на вручение наград или на открытие нового корпуса, который он подарит школе, и расскажет, что учился из рук вон плохо. Все успешные люди так делают.
Он будет приезжать по субботам, когда сможет вовремя уйти с работы, и воодушевлять ребят… Как этот отпуск много для него сделал! Прояснил его мысли и указал дорогу. Впереди еще десять прекрасных дней, и каждый день он будет набираться сил, чтобы взяться за дело, как только вернется домой. “Мэйплторпс” больше не нависал над ним зловещей черной тучей.
Теперь он знал, что ничтожность Бельведер-колледжа и заурядность “Мэйплторпс” – все то, из-за чего прошлая зима была такой мрачной и тоскливой, – на самом деле указывали ему путь к успеху. Более престижная школа и более привлекательная работа могли бы пробудить в нем самодовольство, и тогда он уже ничего бы не достиг. Все это было задумано специально, чтобы испытать его, и он победил.
Пора возвращаться к чаю. Он повернулся и со вздохом сожаления посмотрел на дома Богнора вдалеке. Он никогда не забудет этот тихий берег и все, чем обязан этому месту.
По пути он снова встретил маленькую компанию, которая проходила мимо, когда он отдыхал под разрушенной оградой. Поравнявшись с ним, оба молодых человека дружелюбно улыбнулись. Дик улыбнулся в ответ – и ускорил шаг, чтобы не опоздать к чаю.
ebooksa