Я вскочил, изобразил некоторую дезориентацию, постучал палкой по полу.
Федякина подошла, взяла меня за локоть, подвела к хозяйке.
– Давай, дядя, давай. Сделай ей облегчение.
Я встал позади Хвощовой, стал осторожно мять ей плечи. Они были налитые, как у циркового силача.
– Облегчение? – страдальческим голосом повторила Алевтина Романовна. – Облегчение всем нужно. Мне ли баб не понять? Я сама мать, никогда не имею времени с дочкой провести. Растет, как чертополох, на чужих руках.
– Брось, Алевтина Романовна, дурами-то нас не считай. За твоей дочкой, как за царевной, нянька ходит, – укорила Федякина.
– И с вашими то же будет, – сказала Хвощова. – Я детские ясли открою. Станете туда отводить, к хорошим нянькам. Будут у вас детишки и чистые, и сытые, и под присмотром. Сверхурочные я отменю, если все опытные работницы начнут на фабрику ходить каждый день.
– Это… это годяще, – сначала медленно, а потом, поразмыслив, всё оживленнее заговорила Федякина. – Если дети рядом будут, но под приглядом, можно и поработать. Опять же за полную плату. Столкуемся, Романовна.
– Мы же договаривались заодно быть! – крикнула Салазкина. – Погоди, она еще нам, девкам, прибавки не дала!
– И не дам, – отрезала Хвощова. – Мне тогда придется отпускную цену на товар повышать, а это ударит по продажам. То-то конкуренты обрадуются. Я молодым работницам другое предложу. Приданое от фабрики при выходе замуж. По пятьдесят рублей за каждый полный год. Четыре года до замужества отработала – получи двести рублей. Передай мое предложение своим товаркам. Им понравится.
– Не согласная я! – топнула ногой боевитая девица. – Бастовать будем! Хоть бы и без старух!
– Не дури, Тоська. Алевтина Романовна хорошее дело придумала.
– Сука ты продажная! – заорала на нее Салазкина и выбежала вон.
Федякина добродушно молвила:
– Горячая. Побузить хочет. А другие девки обрадуются. Ладно всё будет, Романовна. Спасибо тебе.
Когда она вышла, Хвощова сказала:
– Оставьте мои плечи в покое. У вас бездарные пальцы. Так. Эта проблема, кажется, решена.
– Ловко придумали, – восхитился я. – Все останутся довольны, производительность повысится, а девушки получат стимул как можно дольше не увольняться. Я только не понимаю, почему вы не выгоните эту смутьяншу Салазкину?
– Стаи устроены таким образом, что всегда заводится какой-то бунтарь. Уберешь одного – появится другой. Тося Салазкина не худший случай. Пусть остается.
Всё это было весьма познавательно, но день прошел впустую. Похитители не позвонили. С Кнопфом я ежечасно связывался, но и на его стороне ничего примечательного не происходило.