Коготь

Коты и кошки занервничали, переминаясь с лапки на лапку они вертели пушистыми головками во все стороны, отчаянно пытаясь показать своему вожаку, что они начеку и готовы встретить любого врага, будь то пушист с соседнего двора или дерзкий дранный кот с окраины города. Говорят, что там водились самые отчаянные бродяги, готовые за кусок соевой никчемной колбасы разодрать даже смелого боевого кота из центра.

Тем временем Перчинка, подойдя к Семену, решила перекинуться с ним парой слов и напутствовать перед возможной кровавой схваткой.

– Ну привет, лохмач! Вылез наконец из своей гаражной дыры? И, наверное, голоден, я угадала?

Семен пытался выглядеть сильным и независимым, но урчание в желудке не давало ему собраться с мыслями перед схваткой.

– Есть такое дело, Перчинка. Вот, думаю, где перекусить перед боем.

– Хочешь, дам совет. – Кошечка села и не спеша начала вылизывать передние лапки.

– Помойка тебе в помощь. Ну а если брезгуешь, беги к старушкам. Вон они сидят на всех лавочках. Кто-нибудь да подаст, или пакетик «Вискаса», или булочку в молоке. Какая-никакая, а все равно еда.

Перчинка была права. На голодный желудок вступать в бой было как минимум неразумно. Если силы оставят Семена в самый неподходящий момент, то его карьера в качестве уличного кота закончится самым плачевным образом. Хотя, вряд ли кто-то будет пускать слезу о таком бездомном и никому не нужном котяре как этот черный дранный кот по имени, вернее уже по кличке Семен.

Пока он рассуждал, идти к помойке или не идти, дозорные коты внезапно подали тайный сигнал и вожак велел всем приготовиться. Внезапно, во дворе стало тихо, а секунду спустя каждый закоулок и щель наполнилась отчаянным, безумным: «Мяяу».

Перед Семеном выпрыгнул черный кот с бельмом на глазу и обрубком вместо хвоста и сразу же попытался оцарапать врага когтем. Семен увернулся и тоже начал размахивать данным ему природой оружием. Никто не учил его как нужно вести себя в кошачьем бою, поэтому все азы пришлось постигать буквально на лету. И это было действительно так. В воздухе летали, прыгали, подскакивали кошачьи тела всех расцветок и размеров. Кто-то неумело отмахивался от противника и шипел, ну а другие, пользуясь отработанной в десятках боях техникой, уверенно и метко рвали пушистые уши, выдирали глаза и наносили острые порезы в особо ранимые места. Бой закончился быстро и спустя пару минут банда «гостей» уже отступала, гнусавя всевозможные кошачьи проклятья и шипя от боли и понесенного морального и материального ущерба.

А «Фелис 32» осталась на месте, подсчитывая раненных и празднуя маленькую, но уверенную победу.

Глава 3

– Ты что, первый раз был в бою? – Толстый котяра, прихрамывая на одну лапу, подошел к Семену и усевшись на не менее толстый зад, начал вылизывать хвост и все что было чуть пониже его.

– Ну, в общем да. – Семен почему-то застеснялся, хотя здесь не было ничего такого. Возможно, он еще недостаточно освоился в стае и поэтому не знал, как с кем разговаривать.

– Ну ты это, не переживай. Лапы, уши, усы на месте – ну и славно. Не всем так везет. Толстяк перешел на упитанные бока.

– Вон, глянь на Черного. Он что-то вроде заместителя у нашего вождя. Так ему кончик уха откусили! Вот так вот! – Закончив кошачий душ, пухлый кот благожелательно уставился на Семена. – Давай знакомиться, что ли. Я – Толстомяс. Наверное, самый жирный кот в стае. Но ты не подумай. Я всегда могу навалять противнику по самые задние лапы. А тебя как звать то? Слышал, что ты из новеньких?

– Меня зовут Семен. Да, из новеньких. Недавно прибился к вашей стае.

Семка пока решил не углубляться в подробности своего превращения в представителя семейства кошачьих. Когда нужно будет, расскажет. А так…

– Ну, будем знакомы. Слушай, что-то жрать хочется. А не прошвырнуться ли нам по местным помойкам, а? А может и набег устроим на местную «Семерочку»? Ты как, любитель рискнуть или все больше у старушек выпрашиваешь прошлогодние сосиски? Толстомяс захрипел, что, должно быть, означало дикий смех.

– Ну, я не против. Давай. – На самом деле, немного отойдя от жара драки, Семен снова почувствовал, как в желудке словно поселился сам черт, выедающий внутренности прямо изнутри.