Я собираю бойцов, сообщаю о принятом мной решении и прошу подготовиться к продолжению похода. Члены группы кивают, однако я читаю сомнения на их лицах. Буквально через несколько минут череда неожиданных событий положит конец этим колебаниям…
Мы выступаем и сразу набираем быстрый темп. Постепенно я вновь вхожу в ритм однообразных движений и погружаюсь в тягостные мысли о судьбе пропавшего товарища. Поэтому я не сразу реагирую, когда слышу внезапный гомон голосов сзади. Резкие вскрики постепенно достигают моего сознания, и я наконец оборачиваюсь… Я вижу лежащее тело одного из бойцов, подергивающееся на полу, в то время как медик группы пытается удержать его голову. Оставшаяся часть группы стоит чуть поодаль, и ошеломленные бойцы молча наблюдают за судорогами товарища.
Я подбегаю и присаживаюсь на корточки рядом с медиком. И только теперь я осознаю весь ужас происходящего: у бьющегося в судорогах бойца из глаз и ушей сочится кровь… Уловив мой взгляд, медик отрицательно качает головой: он не знает, что происходит с упавшим бойцом.
В это время к нам возвращается З, которая до этого инцидента оторвалась от группы и ушла вперед. Молча понаблюдав за лежащим бойцом несколько секунд, она поворачивается ко мне.
– Нам нужно идти дальше, нельзя больше останавливаться, – произносит она тихим голосом. – Мне очень жаль вашего товарища.
С трудом подавив вспышку ярости от такой отчужденности и безразличия З, я оставляю ее реплику без внимания и обращаюсь к медику.
– Мы можем ему чем-нибудь помочь? Его можно нести?
– Когда закончатся судороги, ему нужно немного отдохнуть, и после его, наверное, можно будет транспортировать, – предполагает медик. – Однако ему не следует идти дальше, его нужно вернуть на базу и оказать полноценную медицинскую помощь.
Решение созревает мгновенно. Я жестом подзываю к нам своего заместителя.
– У нас уже второе ЧП, и я не хочу потерять второго человека. Мы поступим следующим образом: группа пойдет дальше, чтобы не терять времени. Мой заместитель займет мое место. Медик, я и два бойца останемся здесь, пока он, – киваю на лежащего товарища, – не будет готов к передвижению. Когда он очнется и сможет двигаться, бойцы сопроводят его на базу, а медик и я догоним группу по оставленным вами следам на стене. Вопросы?
– А зачем вам нужно оставаться, вы же ничем ему не поможете? – спрашивает З.
– Что-то подсказывает мне, что никто не должен передвигаться по этим коридорам один. Поэтому я не хочу, чтобы медик догонял группу в одиночестве. Кроме того, я хочу лично убедиться, что он, – вновь показываю на лежащего на полу соратника, – придет в себя и сможет идти обратно.
Заместитель никаких вопросов не задает и занимает мое место в головном охранении колонны. Через минуту группа проходит мимо нас и уходит вперед по коридору. И метров через сто сворачивает в боковое ответвление слева.
Через минут пять после ее ухода потерявший сознание боец начинает приходить в себя. Застонав, он наконец открывает глаза и осмысленно нас оглядывает. Кровотечение слабеет и останавливается. У меня отлегает от сердца – возможно, он сумеет добраться до базы живым. Еще несколько минут, и можно отправлять его на базу вместе с сопровождением.
Не успеваю я обдумать эту мысль, как до нас доносится приглушенный расстоянием звук далекой перестрелки. Слух автоматически регистрирует грохот шквального огня из десятка стволов, который перемежается глухими хлопками разрывов гранат. Через секунду до меня доходит – звуки доносятся с той стороны, куда несколько минут назад ушла группа… Сердце начинает колотиться о ребра с бешеной силой… Оглядев оставшихся со мной товарищей, я вижу их бледные застывшие лица, на которых читаются страх и недоумение…
Я вскакиваю на ноги и отрывисто отдаю приказы оставшимся со мной бойцам.
– Должно быть, там засада. Мне необходимо срочно вернуться к группе. Как только сможете – немедленно возвращайтесь назад на базу.
Трое остающихся бойцов угрюмо мне кивают. Медик быстро собирает свою сумку, и через минуту мы с ним бежим по коридору для воссоединения с основной группой. Больше оставшихся трех бойцов я никогда не увижу.
По мере нашего приближения к месту перестрелки звуки боя начинают постепенно усиливаться, общий гул понемногу распадается на отдельные выстрелы. Мы ориентировочно в трехстах метрах от группы и должны вот-вот увидеть происходящее при очередном повороте. Мы бежим изо всех сил, буквально пролетая короткие отрезки коридоров… Внезапно перестрелка прекращается, и наступает звенящая тишина…
Вбежав в очередное боковое ответвление, мы резко останавливаемся. В воздухе витает сильный запах пороха, клочьями висит дым, стены и потолок прострочены длинными штрихами пулевых отверстий и утыканы гранатными осколками: мы наконец находим место перестрелки…
ebooksa