Дольберг (примирительно). Его величеством кесарем сделано все, что предписывало великодушие, честь и родство. Царевич все это сам устранил и отвергнул. Продолжать ему покровительствовать при непостоянстве его и угрожающей от силы русского императора опасности было безрассудно. Царевич не имеет довольно ума, чтоб ждать от него какой-либо пользы.
Шенборн. Однако такое пренебрежение учтивостью, какое показывает господин Толстой, в отношениях между народами, особливо между связанными родством принципалами, терпеть не надлежало бы.
Входит Алексей в мокром дорожном платье.
Вайнгард (радостно). Их величество вернулись.
Афросинья (радостно). Он ко мне воротился. Это я его удержала. (Плача бросается к Алексею. Они обнимаются и целуются.)
Толстой (снимает парик и утирает им вспотевшую лысину и лицо). Уф, жарко мне.
Румянцев (крестится). Помогла заступница.
Толстой (Алексею). Чего просишь у государя?
Алексей. Жизни и милости.
Толстой. Сей час, без промедления пойдешь с нами в гостиницу «Трех королей», а оттуда в карете выезжаем в Россию.
Шенборн. Мы хотели бы слышать публично, что принц действительно возвращается добровольно.
Толстой (Алексею). Прошу вас, ваше величество.
Алексей (запинаясь, дрожащим голосом). Со слезами благодаря и припадая к ногам государя моего, слезно прошу об прощении мне преступлений моих, мне, всяким казням достойного. (Плачет). Полагаю себя на волю государя моего и с присланными от него поеду из Неаполя к государю моему в Санкт-Петербург, как всенижайший раб, недостойный называться сыном. (Плачет.)
Толстой. Я мыслю, господа, более препятствий нет и все, слава Богу, решилось миром.
Дольберг. Более никаких препятствий нет.
Алексей (Толстому). Петр Андреевич, прошу дорогою заехать в город Барн, для поклонения мощам святого Николая.
Толстой. Так и сделаем. И мне святым мощам приклониться надо бы. Афросинья Федоровна поедет за нами не спеша, а потом остановится в Берлине, для разрешения от бремени. Жениться же на ней возможно вам будет, когда в наши края приедете, хоть в Риге или хотя бы в Курляндии, у племянницы государя в доме, у Анны Иоанновны.
Алексей. Я б скорей хотел, до разрешения от бремени.
Румянцев. В чужих краях жениться — большой стыд принесете.
Толстой. Ежели сомневаетесь, что не позволит, то рассудите, когда государь вам такую большую вину отпустил, а сего малого дела для чего ему не позволить.
ebooksa