— Привет, Cepera!
Обернулся к Чернявскому с посветлевшим лицом:
— Свой... Товарищ...
Слева от дороги потянулось железнодорожное полотно. Прошел тепловозик с тремя вагонами.
— Спекулянток повез на базар, — резюмировал шофер.
Был он парень веселый, общительный и теперь, когда опасность миновала, изводил Чернявского разными разговорами. Рассказывал о житье-бытье в горводхозе, о начальнике, подслеповатом Петракове, и о том, как на прошлой неделе мальчишки из железнодорожного училища стащили у Петраковых петуха.
— Вот было смеху. Жена чуть не выдрала Петракову полбороды...
Потом последовало несколько крепких анекдотов и притча о том, почему если речь держит лисица, ее накануне хорошенько обдумает петух.
Замолчал паренек лишь у самого города, когда разворачивался у педучилища.
— Дальше не еду. Расчет, — сказал он деловым тоном.
Чернявский дал пятерку.
— Эге, — удовлетворенно крякнул паренек и поплевал на деньги. Пчеловоды заартачились.
— Рубль на нос, больше не дадим, — говорил высокий, тот, у которого болели зубы.
— Два рубля, — упирался шофер.
Чернявский слышал их перебранку до самого перекрестка. Там он вошел в городской автобус и посмотрел на часы: восемь. Нужно поторапливаться.
А пчеловоды между тем перестали браниться и уселись рядом с шофером на подножку автомашины.
— Итак, все идет по плану, товарищ лейтенант, — сказал вертлявый с мешком. — Возвращайтесь и доложите товарищу Норматову.
Дохлый
В узком лабиринте улиц легко было запутаться. Чернявский нырнул в тень крытого базара и скоро оказался у самой башни. Здесь начинались кривые переулки, за которыми виднелись высокие стены Арка.
Вот низкая ореховая калитка с веселым резным узором. Нужно три раза дернуть за веревочку.