Вид у дракона сделался совершенно несчастный. Очевидно, понимал, что поведение папаши никак не прибавит очков в моих глазах ему самому. Да уж, решиться обзавестись таким свёкром может только сумасшедшая, либо самоубийца. Ну, или драконица. Джита вон наверняка была бы не против.
Хотя, кто знает, может, чешуйчатого гада и она бы чем-нибудь не устроила? Неважно, что драконица и брюнетка.
Но Гирзела мне опять стало жалко — родителей ведь не выбирают.
Тронула его за руку:
– Я понимаю. Только, честно скажу, боюсь не пережить следующей встречи с ним.
– Её не будет, – заверил меня дракон. – Я поставлю сигналку возле лаборатории, и если он снова выйдет — немедленно узнаю об этом. Что ему вообще было нужно от тебя? Нагята сказали, он что-то требовал, только они не поняли, что именно.
Хм. Признаться, повторять гнусные домыслы этого параноика совершенно не хотелось. Поэтому решила ответить обтекаемо:
– Я тоже не очень врубилась. Кажется, он с чего-то решил, будто я явилась сюда с некими видами на тебя. Непонятно, правда, как я могла иметь виды на того, о ком близко не ведала.
Гирзел опять помрачнел, сжал кулаки и, кажется, зарычал про себя.
– Ладно, пойду проверю, убрался он наконец в лабораторию или всё ещё шляется где-то, – произнёс дракон, поднимаясь на ноги. – А вы пока посторожите здесь, – сказал своим спутникам.
Те кивнули.
Впрочем, довольно скоро выяснилось, что чудовище уже скрылось в трубе — в смысле, в своей излюбленной норе.
Форил и Мозрус тоже ушли.
Причём в дверях столкнулись с принесшими нам обед нагами.
– Просим прощения, что так задержались, – обратился ко мне и леонбергеру один из них. – Но сами знаете, что сегодня творится.
Надо же, для них, очевидно, нормально разговаривать со звериной ипостасью. А вот я до сих пор свыкнуться не могу. Нет, умом-то понимаю, что это тот же Кирилл, но всё равно иногда кажется, что пёс не может воспринимать речь в точности как человек.
– Ничего страшного, – улыбнулась я слугам.
Леонбергер ожидаемо ничего не ответил. Впрочем, вильнул хвостом.
– Лорд Кирилл, подать вам еду сюда? – спросил наг.
Оборотень потряс головой.