Что он чувствует? Что думает?
Я подняла взгляд и, пока не растеряла последние крохи смелости, протараторила:
– Прости за видео, я ужасно поступила, и мне нет оправдания.
– Ты не виновата, – неожиданно сказал он, сжимая мою руку еще крепче.
– Виновата! – Я снова подняла взгляд на парня. – Я понимаю, что вам с мамой хочется думать, что я не поступила бы так ужасно. Но… – Я тяжело вздохнула. – Я сама… это все я…
– Чушь! – дернулся Тоша и зажмурился от боли.
– Прости, – все повторяла я. – Это действительно так. Мне жаль, что я не смогла найти в себе силы и сказать до того, как ты узнал…
И тут я задумалась: а как он вообще узнал об этом?
– Твоя мама сказала, что ты не помнишь ничего после острова, это так? – Лицо парня застыло, словно маска, в ожидании моего ответа.
– Так.
– Так откуда ты знаешь, что ты не сказала? – испытывающе спросил Тоша, будто проверял, не вру ли ему.
– Я просто знаю себя. Я бы не сказала. Прости, – призналась я, понимая, что скрывать уже нечего.
– Верно. Это мне прислал этот придурок.
– Разве виноватый пришлет компромат? Почему вы так хотите держать его подальше?
– Мне нужно это объяснять? Он тебя вынудил…
– Он не вынуждал! – Разговор заходил в тупик. Антон не хотел верить, что я такая гадина, а от этого становилось еще хуже. – Да что с вами? Ладно, я понимаю, почему ты злишься! Но мама?!
– У твоей мамы есть свои причины, – мрачно ответил Тоша, глядя на меня. – Только не говори, что ты сейчас клонишь к тому, что ты виновата и мы расстаемся.
– А ты собрался это проглотить? – Я не поверила своим ушам.
– Это ошибка. Я уверен, что он воспользовался тобой так или иначе. Я знаю тебя, ты бы так не сделала.
Я тоже так думала, пока не встретилась вновь с Максом. От одной мысли о нем по моему телу бегали мурашки.