– Почему ты теперь так плохо настроена к Максиму? Я уже объясняла, что он не виноват.
– Потому что гены – страшная штука.
– Ты о чем, мам?
– Потом расскажу, пошли!
“Гены – страшная штука” – что-то в этой фразе не давало мне спокойно дышать, пока мы шли к отделению травмы, но мама всячески избегала дальше говорить на эту тему.
– Я хочу поговорить с Антоном наедине, – попросила я у двери палаты.
– Хорошо, я подожду тебя вот там, на диване, – легко согласилась мама и подсластила улыбкой.
Она что-то скрывает! Причем ее жутко беспокоит этот секрет и она отчего-то готова костьми лечь, лишь бы не дать мне и Максу видеться.
Я постучала в дверь палаты и медленно открыла дверь, словно шла на эшафот.
Должна была гореть от стыда, но мучилась только чувством вины, будто авария изрядно убавила у меня совесть. Или я забыла кое-что важное, что случилось между мной и Тошей?
Ладно, это все уже неважно, потому что он все узнал. Видел это видео, знает о моей самой большой слабости. Пришла пора наконец-то посмотреть ему в глаза и попросить прощения.
– Тош. – Я подняла глаза и встретила внимательный взгляд парня.
Нога в гипсе и подвязана вверх, рука в “шине”…
Я поняла, что не смогу с порога начать с главного.
– Как ты? – спросила наконец я.
Антон отложил в сторону телефон, в котором копался, попытался встать, но зашипел от боли.
– Не двигайся. – Я подошла ближе и поправила ему подушку, чтобы было удобней разговаривать.
Парень поймал мою руку.
– Посмотри на меня, – звучало почти как требование.
Кажется, за этими словами прятался страх.